Грешники

А продавец, войдя в замаскированный кабинет, хозяин которого сидел за письменным столом и что-то считал на калькуляторе, тихонечко кашлянул и, когда босс поднял на него глаза, прошептал:

— Пришла.

— Кто пришла? — не поняв, переспросил хозяин.

— Та женщина, которой вы интересовались, — сказал и позволил себе улыбнуться продавец.

— И что же ты не пригласил её сюда? — тут же встав, спросил хозяин кабинета.

— Видите ли, — начал вкрадчиво продавец, — она желает купить старинную икону Божьей Матери. Стоит ли раскрывать наш секрет? Ещё неизвестно, кто она? Мы ведь пока этого не выяснили?

— В этом ты прав, лишняя осторожность не помешает, — согласился хозяин и поднял телефонную трубку. Набрал нужный ему номер, а когда на другом конце провода кто-то ответил, он, не поздоровавшись, спросил: — Как дела, Шурик, с нашей фотографией? — Ему что-то коротко ответили, он так же коротко завершил разговор: — Отлично. Значит, ты гарантируешь? Ну, благодарю за службу. За мной не пропадёт, ты знаешь. — Положив трубку, сказал продавцу: — Иди, пригласи сюда красавицу. Судя по докладу Шурика, она чиста, как стёклышко.

Продавец на это только учтиво улыбнулся и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, пошёл выполнять приказание. А сам хозяин уселся в мягкое кресло и, вздёрнув круглый подбородок, будто перед фотоаппаратом, принял величественную позу, дабы произвести впечатление на клиентку.

Ирина вошла с независимым и равнодушным видом. Зелинскому даже не улыбнулась, лишь слегка кивнула. Но, когда увидела развешанные по стенам иконы и картины, глаза её загорелись. Она медленно пошла вдоль кабинета. Коммерсант, поняв, что не произвёл на красавицу-клиентку того впечатления, какое бы хотел, нахмурившись, встал и, выйдя из-за стола, последовал за ней.

— Мадам, что вас интересует, можно узнать?

Ирина повернула к нему голову и заговорила с восхищением:

— У вас здесь не только старинные иконы, но и настоящая картинная галерея великих мастеров кисти! Надо же — Пи-ка-ссо-о, Ра-фа-эл-ло-о! — Она на минуту умолкла, стараясь вспомнить ещё какую-то фамилию великого художника, и в это время Зелинский, учтиво наклонившись к ней, поправил:

— Рафаэль.

Но Ирина, будто бы не поняла, что он сказал, ещё раз повторила, растягивая слова:

— Я и говорю, что Ра-фа-эл-ло-о! Это просто искушение для любой женщины.

— Да! Да! — вслух подтвердил коммерсант, а про себя подумал: «Такой дуры я ещё не встречал. Но красавица отменная, что и говорить! Пальчики оближешь. Пожалуй, та, которая по телеку рекламирует те пирожные „Рафаэлло“, по красоте уступает этой дурёхе по всем статьям».

Когда Ирина перешла к другой стене, то увидела там Казанскую икону Божьей Матери с младенцем на руках. Она ткнула в неё изящным пальчиком и проворковала:

— Мне бы вот такой лик Божьей Матери. Моей любимой бабушке подарить. Она будет в восторге от такого подарка. Сколько такая икона стоит?

«Дура дурой, — подумал про себя коммерсант, — а какую вещь запросила! — и тут же добавил, опять же про себя: — А подделочку под шестнадцатый век не хочешь получить? Сейчас проверим, насколько ты глупа!» — улыбнувшись своей мысли, вслух заговорил:

— Ну нет. Для такой прекрасной клиентки мы найдём что-нибудь и получше. Не какой-то там девятнадцатый век…

Пока Зелинский возился с ящиками стола, Ирина оглядела кабинет. «Да, все точно так, как и предполагал Виталий. Никаких окон. Одна-единственная дверь, соединяющая магазин с кабинетом. Вверху, под потолком, вентилятор диаметром около сорока пяти сантиметров и с обведёнными под ним и над ним проводочками и датчиками сигнализации. На лопастях их, конечно, нет. Ну и умён! — похвалила она „брата“. — Хотя и не был здесь ни разу, а нарисовал так, будто здесь с утра до ночи сидел!» Дальнейшие её мысли прервал хозяин, торопившийся всучить «красивой дурёхе» икону-подделку:

— Вот это настоящее искусство древнего иконописца! — он развернул, подал икону Ирине и, не моргнув глазом, добавил: — И такую старинную вещь шестнадцатого века, представляющую золотой фонд нашего отечественного искусства, только вам, как прекрасной и понимающей в этом деле женщине, отдаю, можно сказать, даром.

— Сколько? — беря в руки икону, спросила Ирина, сразу же, с первого взгляда, определив подделку. Этой науке в своё время её обучил художник-реставратор, у которого она некоторое время жила в мастерской. Он умел прекрасно рисовать такие иконы, а потом какими-то составами старил и доску, на которой писал лик того или иного святого, и краску. Отчего икона с потрескавшейся краской приобретала совсем древний вид.

— Полмиллиона! — не поперхнувшись, сказал коммерсант.

— Долларов или рублей? — обаятельно улыбнувшись, уточнила Ирина.

— Конечно же, рублей! — с облегчением выдохнул коммерсант и добавил: — Такой красавице и подешевле бы отдал, да самому она в копеечку влетела… Конечно, — помедлив, добавил он, — я близким людям люблю делать подарки. Но, к сожалению, мы с вами не так близки! Вот если бы вместе вечерок провести…

На что Ирина, не смущаясь, ответила: