Грешники

Дьявол схватил свой плащ, накрыл им душу грешницы и принялся бормотать какие-то заклятия. В бешеном вихре вращения душа Ирины увидела своё тело на столе в анатомичке, а рядом судмедэксперта Василия Васильевича Крюкова в возбуждённом состоянии. Он уже снял брюки и, стараясь не поцарапаться о неровный край стола, неловко забирался на труп. На левой ноге его, согнутой в коленке, ещё болтались плавки. Чтобы обрести опору, Василий Васильевич упёрся правой рукой в упругую грудь покойницы, а животом опустился на её живот, ощутив блаженство. От остроты долгожданных ощущений он не сразу постиг, что произошло. Труп под ним исчез. А Василий Васильевич так и остался стоять на колене левой ноги с болтающимися плавками, опираясь правой рукой в нержавеющую столешницу. И прошло несколько мгновений, прежде чем он пришёл в себя и смог сделать первое движение. Сползая со стола, он всё-таки расцарапал в кровь ляжку, но не почувствовал боли, только очнулся окончательно и решил позвать кого-нибудь на помощь. Пятясь, двинулся к двери, наткнулся на второй стол и в ужасе увидел, что он тоже пуст. Труп мужчины исчез.

Василий Васильевич бросился к двери, но запутался в плавках и упал, расцарапав о неровные края второго стола лицо и грудь.

— Господи! Господи! Спаси и помилуй!!! — лёжа под столом и боясь подняться, бормотал перепуганный судмедэксперт. И даже попытался перекреститься левой рукой.

В анатомичке было тихо. Только по-прежнему зуммерила неисправная неоновая лампа в углу. Василию Васильевичу стало холодно голышом на бетонном полу, и он, дрожа всем телом, встал, крадучись подошёл к шкафу с инструментами, достал спирт, налил в мензурку и залпом, не разбавляя, выпил.

— О черт!!! — задохнулся он от выпитого. А переведя дыхание, опять вспомнил и забормотал: — Господи, помилуй и спаси! Господи…

А тело Ирины, слившись с душой, предстало перед главным дьяволом ада во всей своей греховной красоте. Бульдожья морда Огня преобразилась, по оскаленным клыкам потекла слюна, глаза налились кровью. Он облизнулся и, рыкнув, как лев, бросился на добычу. Ирина завизжала от страха во всю силу своих лёгких, думая, что этот монстр сейчас разорвёт её на куски.

Огнь боялся двух вещей: попов и женского визга. Он остановился, отпустил Ирину из тисков своих лап и сказал:

— Ну ладно, ладно, уговорила. Не визжи только, не люблю. Хочешь, душа моя, буду красавцем?… Забыл, что тебе надо привыкнуть к адским образам. Моя жена Ведьмина, когда молодая была, тоже боялась дьявольского облика. Теперь привыкла. Да я сейчас не нужен ей и красавцем…

Профессионализм Ирины взял верх, ей стало стыдно за свою несдержанность. «Вот дура, — корила она себя, — на земле и не такие квазимоды моим телом пользовались. И ничего, терпела. А тут судьба решается!» И она подошла к Огню, погладила его рукой по волосатой груди, другой нащупала внизу устрашающей величины предмет мужской гордости и сказала:

— Господин мой, я вся твоя. Делай со мной, что хочешь! — по спине её побежали мурашки от предвкушения необычайного удовольствия. Что говорить, любовью с настоящим дьяволом она ещё не занималась ни разу! А если он останется доволен, — быть ей фавориткой или, ещё лучше, личной секретаршей главного дьявола ада. Игра стоит свеч! Бывало, приходилось наизнанку выворачиваться и за пару французских колготок.

…Василий Васильевич кое-как оделся, не сводя глаз с опустевших столов. К нeмy окончательно вернулась способность соображать, поэтому он пытался сопоставить факты и собственные предположения. Когда исчез труп Головина, он не заметил. Слишком увлёкся девушкой. В комнату никто не заходил, дверь до сих пор заперта. Даже Женечка не возвращалась. Только он подумал о Женечке, как в дверь постучали и раздался её голос:

— Василий Васильевич! Это Иванова, пустите меня!

Он поспешил отпереть дверь, втянул Женечку за руку и тут же запер замок опять. Женечка увидела кровь на лице и рубашке своего обожателя, ахнула и бросилась к нему:

— Дорогой! Что случилось? Тебе пришлось столкнуться с убийцами?

Василий Васильевич свирепо посмотрел на помощницу:

— Если бы ты была здесь, на своём рабочем месте, ничего бы не произошло! — Эта мысль свалить на неё всю вину пришла ему в голову только сейчас и очень удачно. Женечка стала оправдываться, стирая кровь с его лица своим надушённым носовым платочком:

— Тебя долго не было, а я одна тут с трупом… Не очень-то приятно. Вот и решила сходить в буфет выпить кофе. А там Лидочка… заболтались. Ну прости, мой хороший, прости свою глупую девочку… — Женечка знала, как усмирить сварливый нрав своего любовника. Она прижалась грудью к спине Василия Васильевича и поцеловала его в шею. Конечно, она не могла признаться, что сбежала в буфет от искушения перед молодым красивым трупом и опасности быть застигнутой за греховной игрой с его прелестями.

Василий Васильевич грубо оттолкнул от себя любовницу и заорал:

— Ты что, дура, совсем ничего не видишь? Ослепла? Все бы тебе только шуры-муры! — Он показал на пустые столы. — Трупы исчезли! Были и нет их! Видишь?