Грешники

— Что не так с моим лицом? — Я тут же хватаюсь за повод сменить тему разговора. Готова говорить о моем лице, о моем дурном характере, о чем угодно, лишь бы между нами больше не было этой неловкости.

Нужно просто переждать эти праздники, потому что сбежать сейчас будет откровенным признанием себя истеричкой. Но когда вернусь в Москву, пойду в салон и набью себе тату на лбу: «Если в голову пришла странная мысль — переспи с ней ночь, скорее всего утром тебя отпустит».

— У тебя лицо женщины, которая только что сожгла на костре свое либидо, — выдает Великан. — Принесла его в жертву правильности, порядочности и прочим заборам, которыми она отгораживается от настоящей жизни.

Пожалуй, я погорячилась, когда занесла его в список лучших мужчин в моем окружении.

Хорошо, что в эту минуту Даше надоедает развлекаться в снегу и начинает плаксиво тереться лбом об мои колени, выпрашивая взять ее на руки. По крайней мере есть предлог вернуться в дом и поставить точку в разговоре, который внезапно превратился в сеанс глубокого психоанализа меня.

— Видишь, как хорошо, что я не твоя женщина, — улыбаюсь ему самой наигранно милой улыбкой. — Не придется шаманить и отплясывать с бубном, чтобы воскресить либидо.

Он закидывает голову назад и от души хохочет.

Причем так заливисто, что пока шагаю к дому с Дашой на руках, дочка подхватывает его веселье и начинает хихикать в ответ.

Глава 83

Еще примерно час Стас откидывает снег, а мы с Лисицей в этой время занимаемся тем, что находим себе занятие по душе. В гостиной кроме старого проигрывателя для пластинок есть еще и большая плазма на стене, к которой подведен вай-фай. Так что я, к большой Дашкиной радости, нахожу ей канал про котиков, а сама потихоньку навожу порядок в комнате и достаю свой ежедневник, куда вношу пометки о встречах, которые можно перенести.

То ли воздух тут такой, то ли это включилась моя внутренняя система безопасности, но сейчас кажется вполне нормальным и даже правильным передвинуть пару важных переговоров с десятого на вторую половину декабря. Не случится ничего страшного, если я чуть больше времени проведу дома, и чуть меньше — в офисе: погуляю с Дашей по морозу, начну, наконец, закрывать свой список «почитайки», досмотрю последний сезон «Игры престолов».

Я даже не сразу понимаю, откуда во мне снова та самая тревога. Теперь даже Стаса рядом нет, чтобы обвинить его в своих этих… трансформациях.

— Ты не поможешь не с ужином? — В комнату заглядывает Стас. — Максимум могу что-то резать ну или строгать.

— И мне не придется пришивать тебе пальцы? — пытаюсь пошутить я. В холодильнике точно были говяжьи стейки и ведерко маринованного мяса. Неужели даже с шашлыком не справится?

— Я не до такой степени неуклюжий, чтобы оттяпать себе целый палец — максимум фалангу.

— А шашлык тоже положишь на мои хрупкие плечи?

— Шашлык нормальные люди кладут над углями — всему тебя учить надо, Отвертка.

Бессмысленно делать вид, что ему не удается меня расшатать, выбить основы из-под моей личной трагедии.

— Ты в курсе, что, наверное, единственный мужчина в мире, который не умеет делать шашлык? — Эти нотки в моем голосе — просто веселье или… флирт? Я быстро прихожу в себя и уже спокойно добавляю: — Хорошо, я займусь ужином.

Хотя на самом деле хочется пошутить об обязанностях гостьи, о том, что готовка мяса на плечах точно впечатлил не одну женщину, и еще много о чем, но я буквально силой накрываю эти мысли тяжелым непроницаемым саркофагом.

Это как защититься от личного Чернобыля — необходимость, а не блажь.

— Тогда, я пошел добывать елку, — подмигивает Стас и закрывает дверь до того, как я успеваю спросить, где он собирается ее добыть.

Его нет где-то час.

За это время Даша успевает чудом отвинтить крышку с непроливаемой кружки и буквально искупать себя в морковном соке, а я успеваю беспомощно повздыхать по этому поводу, сделать два салата, положить в духовку картофель, обёрнутый в бекон, и нанизать мясо на шампуры.

Я так давно не готовил по-настоящему много, что сейчас чувствую себя алхимиком, которого допустили в святая святых, дали все компоненты и сказали: «Твори, вытворяй и радуйся».

Великан возвращается не с пустыми руками, а с целой живой елочкой — она маленькая и довольно жалкая. Минуты мы с ним смотрим друг на друга, а потом одновременно открываем рты и снова замолкаем, уступая собеседнику право голоса.

— Эммм… — Я все-таки начинаю первой. — Надеюсь, ты ее не…

— Ты что, Отвертка, у меня бы рука не поднялась прикончить такую доходягу, — кривится Стас. — Тут ниже по улице компания отдыхает, и у них там уже такой градус, что по фигу — будет елка или нет.

— Ты ее…

«… украл? — последнее слово говорю одними губами.

— Ага, вломился в дом, перекрошил народ в капусту, закусил пиццей и решил прихватить елку. — Он сокрушенно качает головой, и прикрывает колючки руками, чтобы они не поранили уже вовсю заинтересованную Дашку. — Отвертка, ты бы заканчивала смотреть Тарантино. В реальной жизни если у одной стороны есть елка, а у другой — бутылка «Хеннесси», они договорятся без мордобоя и кишок на люстре.