Грешники

Какой же толщины должен быть этот детородный орган, если его пальцы почти смыкаются на нем.

- Злата, - Савва шумно выдохнул. - Если не можешь определиться, что для тебя приятнее - я помогу.

Движение другой его руки - и мои губы вплотную прижаты к бархатной горячей головке. Савва потянул меня за волосы, и я запрокинула лицо к нему, пальцами надавил мне на челюсть, и я открыла рот.

Он ворвался с размаху, протаранил меня сразу до горла, заполнил собой с таким нетерпением, словно у него отказали тормоза.

За волосы прижал мою голову к своему паху и шумно втянул носом воздух, толкнулся бедрами мне в рот, будто можно еще глубже, еще плотнее втиснуться в меня.

Звонко ударила ладонями по его ягодицам.

Он не отпустил, продолжая удерживать меня, с его членом во рту, прижатой к низу рельефного живота.

Во рту сладковатый вкус текилы, мой собственный и его терпкий, но я даже сглотнуть не могу, ничего не могу, лишь бью его ладонями и пытаюсь отстраниться.

Савва резко потянул меня назад, и член заскользил по языку, он выпрыгнул, шлепнув по моим губам, и я жадно глотнула воздух.

- Хорошо, - низко, чарующе выговорил он. И потянул меня к себе. - Еще.

Он толкнулся в рот - ураган, сметающий всё на пути, влетел до горла, и сразу назад, от моих губ до блестящей головки повисла нитка слюны.

- Еще.

Еще. Еще.

Он управляет мной, вышибает из легких воздух, заполняет собой, одним собой, он тиран, доминант, господин, он сексуальный манипулятор - он добился своего.

Я шире открываю рот и впускаю его на всю длину, я подчиняюсь, подаюсь вперед и отталкиваюсь, стоит ему потянуть.

- Хорошо, - повторил он, выскальзывая. В пальцах сдавил мой подбородок, поднимая лицо. Встретились взглядами - я таких глаз ни у кого не видела, в такие глаза смотреть нельзя, но я не отворачиваюсь, стою на коленях в его ногах. Он мазнул пальцем по моей нижней губе. - Теперь давай сама, Злата. Соси.

Это не просьба, и повторения я не дожидаюсь, губами обхватила упругую головку и накрыла ее языком.

Савва выдохнул со свистом, широкая ладонь накрыла мою макушку и замерла.

Он не управляет.

Сама вобрала член глубже, ртом по нему проехалась, губами впечаталась в поросль в паху. От волос идет слабый морской аромат, вперемешку с его, мужским запахом, я им дышу, вместо воздуха, отклонилась назад, и с размаху обратно к нему.

- Еще, Злата, - он расставил ноги шире, запустил пальцы в мои волосы, он массирует затылок, а я делаю приятно ему.

И от возбуждения схожу с ума.

- Злата, - Савва потянул за волосы у корней, заставляя выпустить член изо рта. Посмотрел в мое лицо, запрокинутое к нему и коснулся моих губ горлышком бутылки. В рот полилась текила, я жадно пью и струйки стекают по подбородку, смешиваются со слюной.

Он наклонился.

Подмышки поднял меня на ноги.

Едва не упала, схватилась за его бедра.

Его рот впился в мои губы, ладонь надавила на затылок, прижимая меня крепче, и язык горячей змеей заскользил во рту.

Почему же мне так хорошо.

- Подожди две минуты, - сказал он, отпуская меня.

И ничего не объясняя, вышел в коридор.

Осталась одна, стоять посреди кухни, на автомате потерла ладошкой мокрый подбородок и оглянулась на выход.

Показалось, что не две минуты прошло, а два дня, прежде чем его высокая плечистая фигура появилась в проеме, время так странно изменило свой ход, а я неосознанно крепко связала себя с этим мужчиной, как к месту приклеенная оставалась там, где он меня покинул.

Он в брюках и футболке - точно такой же, каким вечером дверь мне открыл. Молча прошел мимо, из шкафа достал черную банку и всю ее высыпал в мою пластиковую - соль.

- Слушай, соседка, - Савва приблизился и накинул мне на плечи рубашку. Как кукле, руки помог вдеть в рукава, застегнул пуговицы. - Я даю тебе выбор. Бери соль и иди. Делай свой пирог.

Он повел меня к выходу.

- Если я тебе понравился, - продолжил, обнимая меня, - то возвращайся. С пирогом, - он едва заметно усмехнулся. Легко сдвинул щеколду на двери, с которой я мучилась и не справилась. - Только, Злата, - Савва распахнул дверь в ночную прохладу и повернулся ко мне. Его взгляд стал серьезным, голос бархатистым. - Если ты вернешься - это будет означать твое согласие. Довериться мне. Твое разрешение. Делать с тобой всё, что я захочу. Назад дороги не будет. Это понятно? Времени подумать - два часа.

Глава 15

Заперла дверь на все замки и прижалась спиной. Ноги не удержали, и я просто съехала на пол.

Спрятала лицо в ладонях.

Сколько так просидела, на полу, в темноте, прижав колени к груди - может, пять минут. Может, час. Это отшельничество прервал звонок домашнего телефона.

Он разрезал тишину пустого дома, заставив меня вздрогнуть всем телом. Встрепенулась и огляделась.

Три, четыре, пять звонков. Минута тишины. И телефон ожил снова.

С трудом поднялась. По стене из коридора вышла в кухню.

В окно светит луна, она заливает помещение слабым серебристым светом. Нашарила трубку, висящую на базе возле холодильника и хрипло ответила.

- Да.