Грешники. Корпорация "Кольцо"

— Начато возведение баррикад, — сообщил механический голос. — Расчётное время готовности двадцать восемь минут, — и тут же добавил, как мне показалось, со злорадством, что расстояние сократилось до двухсот метров.

— Мы что, не успеем? — спросил я.

И стал осматриваться в поисках укрытия, потому что, как мне уже казалось, сквозь вой сирены я различал гул безумной толпы.

— Можно использовать ускорители, — сказал Гумилёв. — У нас есть небольшой запас изу...

— Давайте! Конечно! — крикнул я. — Использовать ускорители!

— Баррикады построены и активированы, — сообщил механический голос.

— Желаете посмотреть, как работает оборона города? — спросил Гумилёв.

— А это не опасно? — на всякий случай спросил я.

— О, нет, наших баррикад достаточно, чтобы остановить это стадо. Прошу за мной. Вас ждёт незабываемое и крайне весёлое зрелище.

Мы поднялись на деревянную площадку небольшой смотровой башни, возвышавшейся над стеной. По верху стены тянулась ржавая колючая проволока, её щетину в некоторых местах украшали клочки одежды.

Отсюда должен был открываться хороший вид на пустыню, но в кромешной тьме невозможно было рассмотреть даже землю под нами, метрах в десяти.

На башне оказался прожектор. Хороший, мощный прожектор. Гумилёв включил его, и пространство перед стеной стало освещённым не хуже, чем на стадионе.

Широкая дорога, ведущая к воротам, вся была усеяна жуткими конструкциями из арматуры, балок, и железных листов. Судя по всему, это и были только что построенные баррикады.

Конструкции двигались. Образовывая сначала цепи, а потом лабиринты из ограды с остро отточенными металлическими шипами, торчащими в разные стороны. Это напоминало колючую проволоку гигантских размеров.

— А кто их двигает? — спросил я.

— Город, — ответил Гумилёв. — Для оборонительных войск не нужны командиры.

Я хотел задать очередной вопрос, но замер, услышав медленно нарастающий гул. Он прорывался через воющую до сих пор сирену, он приближался и он был мне знаком.

Потом я увидел безумцев. Не знаю, сколько их было, мне показалось, что всего их было не меньше тысячи. Может быть, даже и больше. Лавина из человеческих тел стремилась к воротам города, даже не пытаясь как-то осторожно перебраться через препятствия на пути.

Безумцы бежали по дороге, врезались в баррикады, натыкались на прутья и повисали там, бездыханными. Следующие взбирались по их телам, чтобы тоже наткнуться на шипы, повиснуть на них, подёргаться и сдохнуть. И при этом они кричали — от боли, от ярости, наверное, ещё от чего-то.

Я не мог смотреть на такую бойню и отвернулся, едва началось это кровавое месиво. Вопли обезумевших людей, убивающих самих себя, ещё долго стояли в моих ушах, даже после того, как всё закончилось.

На удивление, быстро. Не знаю, может быть, минута, две… и я, очнувшись от мыслей, осознал, что стою в полной тишине. Не было слышно не единого стона, ни единого крика. Будто невидимый звукорежиссёр отключил озвучку, и теперь нам предстояло немое кино.

Я повернулся, чтобы посмотреть на итог битвы, и меня едва не вывернуло наизнанку.

В свете прожектора гора трупов, висящая на штырях баррикад, выглядела ужасно. Кровь, кишки, части тел… бррр!

Тем не менее, самой первой моей мыслью было сожаление об отсутствии фотоаппарата. Такие фотографии с тэгом «18+» могли собрать немало лайков в инстаграме — это было моей второй мыслью.

И только третья мысль заставила меня опомниться и расставить приоритеты в желаниях и сожалениях.

— Вы победили! — торжественно произнёс Гумилёв. — Поздравляю! Не желаете ли отметить свою первую победу?

— Здесь есть телефон или интернет? — спросил я.

— Простите, — у Гумилёва был такой вид, словно он не понимал, о чём я спросил. — Боюсь, что нет.

— Ладно. А карта мира или глобус есть? Ты можешь показать, где мы находимся?

— В штабе есть карта провинции, — сказал Гумилёв. — Мы можем там и побеседовать, если у вас есть вопросы.

— Если у меня есть вопросы?

— Да. Может быть, вам что-то непонятно. Я могу рассказать и подсказать.

Я ещё раз посмотрел на кучу тел, повисших на баррикадах. Кажется, там снова началось движение. Невидимая рука города стала раздвигать металлические сооружения в разные стороны. Шипы втягивались внутрь, тела с омерзительным чавканьем сваливались на землю, и кажется, куда-то проваливались.

— …могите… — вдруг послышалось мне. Я прислушался.

— По-мо-ги-те...

— Слышал? — я повернулся к Гумилёву.

— Недобитый безумец, — процедил Гумилёв. — Такое иногда бывает после атак.

— Я думал, они только мычат, — сказал я.

— Вожаки стада могут произносить отдельные слова. Если мы пройдём в штаб, я смогу вам рассказать о них всё, что знаю. Пожалуйста, прошу за мной.

Гумилёв выключил прожектор, и почти в полной темноте мы стали спускаться со стены по скрипящей лестнице.

Мне почему-то показалось, что он торопится увести меня отсюда. Но в тот момент я не придал этому значения.

Глава пятая. Анатолий Толян

Глава пятая

Когда мы спустились со стены и направились к постройкам, я спросил у Гумилёва:

— Здесь есть ещё люди, кроме нас?