Грешники (СИ)

Но с ним… я сама себя не узнаю. Хочется стать лучше, что ли. Женственнее.

Возвращаясь из шараги я сделала немыслимое — зашла в торговый центр и купила чулки. А потом ботинки на высоких каблуках по осенней распродаже. Докатилась! Где я и где каблуки! Но вот почему-то захотелось прийти на свидание новой. Красивой.

Так, стоп. Я сказала на "свидание"?

Почти два битых часа я драила дом: вытряхивала половики, пылесосила и смывала с плиты слой засохшего жира. Потом ещё час накручивала локоны и наводила марафет. Только сегодня поняла, для чего нужны все эти бьюти-блоггеры, реально помогли!

В начале второго я, раскрашенная и цветущая, цокая новыми, ужасно неудобными, но невероятно крутыми шпильками, выхожу из дома и три остановки иду по осенней жиже до "Вилки".

Представив его глаза при виде прокачанной меня, в животе что-то как будто перевернулось. Мне так отчаянно хочется, чтобы он заценил мои старания! Чтобы он понял, что никакая я ему не "бро". Неплохо бы уже выйти из френдзоны, засиделись. Да, возможно, всё бестолку, но хотя бы попробовать… Сегодня утром я заметила, как он на меня смотрит — я точно ему как минимум симпатична, а он мне… да он мне нравится, чёрт побери. Нравится! Можно сколько угодно разыгрывать безразличие, но себя же не обманешь.

Я иду и, не смотря на отвратительную погоду, чувствую себя до идиотизма счастливой, предвкушая встречу.

Вот уже торчит торец кафе с прозрачным от пола до потолка окном. А вон он, Саша, за забрызганным мелкой моросью стеклом, сидит за столиком и… целуется с какой-то брюнеткой.

Сердце, словно сбитая точным ударом кегля, рухнуло куда-то в пропасть.

Часть 15

Саша

Вернувшись после пробежки и проводив Вику в — как она сама называет — шарагу, я долго думал, на что убить время. Немного побродил по городку, а потом внезапно осенило навестить бывшую воинскую часть, увидеться со старыми сослуживцами. Пусть мы прослужили не так долго бок о бок, но в армии время идёт в каком-то ином цифровом измерении и волей-неволей все становятся одной семьёй. Не обязательно дружной, но всё-таки не чужими друг друг людьми.

Я шёл неторопливо пешком, вспоминая, как ещё зелёным старлеем ходил когда-то по этой же дороге. Особенно одну дико холодную зиму помню в первый год службы: снега по колено, мороз за тридцать, а у нас на полигоне плановые стрельбища. И чешешь как идиот в пять утра упакованный в термо-бельё, подштанники, "зелёнку" и старый добрый бушлат. Автобусы в такое ранее время ещё не ходили, своего транспорта, конечно, не было. Идёшь, проклинаешь всех и вся. Тогда это нервировало дико, хотелось другой армии — "нормальной", а не этой прелюдии. Хотелось взять автомат наконец-то по делу.

Уже потом, на войне, я много раз вспоминал эти мирные дни и свои переполненные амбициями мысли о "нормальности".

Дурак был, что тут скажешь.

Уже походя к части меня выдернул из раздумий телефонный звонок. Я думал, что это Женёк Попов — в прошлом лейтенант-балагур, а сегодня капитан, отец семейства. Но это оказался не он…

— Оль? Привет. Ты чего?

— Саш, ты где? Нам встретиться нужно. Это срочно!

— Прямо сейчас?

— Да, прямо сейчас! — всхлипывает. — Это… это крайне важно.

— Может, по телефону расскажешь?

— Нет, только лично! Пожалуйста! Я не отниму у тебя много времени.

Да что ты будешь делать! И эта тоже в слезах звонит. Вы меня доканаете, женщины.

Смотрю на часы — перевалило за полдень, с Викой мы договорились встретиться половина второго в "Вилке", до которой отсюда минут сорок. А ещё Оля… Визит в часть по ходу отменяется.

Негодую. Как всё невовремя! Но не посылать же её в конце концов, вдруг что-то действительно серьёзное стряслось.

Снова бросаю взгляд на часы, прикидывая в уме, как лучше поступить. Вариант всего один. Может, не самый удачный, но иначе я просто не успею.

— Хорошо, у тебя будет десять минут. Приезжай в "Вилку" на пересечении Богомолова и Вавилова, знаешь?

— Знаю. Скоро буду.

Надеюсь, разговор будет коротким и мы успеем обсудить всё до того, как придёт Вика.

***

Захожу в тёплое нутро кафе и вижу, что Оля сидит у окна, взволнованно теребя в руках салфетку. Готов поспорить, что скоро начнёт складывать из неё квадратики, старая и такая знакомая её привычка.

На столе почти допитый бокал красного вина. Днём.

Кажется, плохо дело, на неё это совсем не похоже.

— Привет ещё раз.

Отодвигаю стул и сажусь напротив. 13:15. Занятия у Вики заканчиваются половина второго, сама сказала, плюс сколько-то потратит на дорогу. Запас вроде бы есть, но всё равно, как-то оно некомфортно — сначала с одной посидел, потом другая подошла…

Перевожу взгляд на "другую". Не знаю, что у неё там произошло, но выглядит она действительно неважно, хотя её мало что может испортить: ни заплаканные глаза, ни чуточку лишних лет…

— Прости, но у тебя, правда, несколько минут. Потом у меня дела.

— Ты пришёл, — улыбается слегка пьяненько, — я рада тебя видеть. Ой, — задевает бокал, и я успеваю поймать тот за ножку в последнюю секунду до падения, на что Оля немного нервно хихикает: — Извини, я такая неуклюжая сегодня.