Грешница

Такая ретивость собственного воображения очень огорчила мсье де Сегирана и стала для него предметом довольно беспокойных размышлений. Они привели к тому, что своему помрачению он усмотрел двойную причину, которая до известной степени таковое извиняла. И действительно, наши тайные мысли зависят не от нас самих, а возникают под влиянием внешних обстоятельств. В этой зависимости не волен и самый порядочный человек. У духа, равно как у тела, бывают свои причуды, и мы являемся не столько их господами, сколько свидетелями. Разве, например, не достоверно, что времена года, в своем разнообразии, влияют на наше поведение и что мы поступаем различно, смотря по тому, тепло или холодно, ясно или пасмурно, тяжел или легок воздух? Разве не общепризнанная истина, что осень располагает к меланхолии, а весна порождает веселость, что зимняя стужа сворачивает нас в клубок, а летний жар распахивает и зовет к наслаждению? Когда воздух зноен, мы себя чувствуем как бы нагими в своем платье, и эта наша нагота вызывает в нас мысль о чужой наготе. Отсюда рождаются малопристойные образы, и один-то из них и смутил мсье де Сегирана. Виновата была в этом сильная жара, нависшая над городом Эксом, который пылал на солнце всеми своими порыжелыми камнями. Действительно, стояла середина августа, который в этом году выдался исключительно знойным, Даже ночи не приносили облегчения дневной духоте, а послеполуденные часы были почти нестерпимы. Мостовые, крыши и стены дышали раскаленным пылом. Собаки обжигали себе лапы, ступая по земле, огонь которой чувствовался сквозь кожу подошв. Атланты у подъездов, казалось, обливались потом под тяжестью карнизов, а в просторном нижнем зале сегирановского дома, славившемся, однако, своей прохладой, притирания стекали со щек, так что лицо старой мадам де Сегиран походило на старинную живопись, пострадавшую от времени, в то время как неутомимый мсье де Ла Пэжоди, развалившись в кресле и не унывая ни перед чем, продолжал перебирать четки своих любовных историй, осушая большие стаканы воды с лимонным соком и обмахиваясь веером.

В такой же мере, как жаркой погоде, мсье де Сегиран приписывал воспаленным речам мсье де Ла Пэжоди резвые шалости своего воображения и позывы своих чувств. За то время, что он жил в Эксе, он ни о чем другом не слышал, как только о любви. Любовь, любовные интриги, хитрости и забавы были предметом всех бесед. Только и было речи, что об альковных проделках, о поцелуях, объятиях, о данных и нарушенных обещаниях, о связях и размолвках, о нежностях и коварствах, и неумолимый мсье де Ла Пэжоди вел изо дня в день эту любовную хронику, поясняя ее с чертовским воодушевлением и разбирая в самых скользких ее подробностях, нередко с бесстыдной откровенностью. А из этих рассказов возникало множество соблазнительных образов, заводивших вокруг бедного мсье де Сегирана свой лихорадочный хоровод и отплясывавших у него в голове сумасшедшие сарабанды. Нельзя было вдыхать безнаказанно такой нечистый воздух без того, чтобы его незримый яд не проник вам в жилы, и не этим ли тлетворным миазмам мсье де Сегиран был обязан плотскими парами, в которых его мыслям рисовались непристойные фигуры, толпившиеся там помимо его воли и чью сладострастную пагубу он ясно сознавал?