Грешница

На планете есть много нищих государств и одно богатое, где дети – фактор бедности. Стоит родиться парочке спиногрызов, и семья (обыкновенная, не «новорусская» и не чиновничья) тут же скатывается в пучину бедности. Попытайтесь с трех раз угадать название богатого государства.

Да, политика, проводимая правительством, убеждает нас: ребенок, наравне с шикарным автомобилем или отдыхом на Сейшелах, – забава богатых. Кто станет ездить на джипе (пусть он даже достанется бесплатно!) при зарплате в пять тысяч рублей? Учитывая, что ездить придется в основном вокруг бензоколонки: джип страшно прожорлив. А бензин – дорогое удовольствие. Он стоит тем дороже, чем больше нефти добывается в стране. Поэтому на джип не соглашайтесь. Оставьте эту радость обеспеченным людям.

Так же и дети.

Пока европейцы сражаются за естественное воспроизводство, наше правительство впору отправлять в Китай. Пусть организуют для китайских министров мастер-класс на тему «101 радикальный способ сокращения численности страны». Китайцев – больше миллиарда, они там в Китае уже и смотреть друг на друга не могут: куда ни глянь – одинаковые желтые физиономии, с утра до вечера, с понедельника до воскресенья. Вот тут бы и нагрянули наши высоколобые умельцы и за пару лет отучили китайцев размножаться…

Но я беру на руки Анечку, вдыхаю ее молочно-карамельный запах, зарываюсь лицом в пушистые волосы и думаю: нет, надо рожать. Вопреки всему – бедности, нищете, глобальному потеплению, терроризму, экологическим катастрофам, массовому психозу, людской черствости, телевизионному кретинизму, ценам на бензин, энергетическому кризису, отсутствию возлюбленного, взрывам, стихийным бедствиям… Единственное оправдание жизни – в ее продолжении. Она должна продолжаться из века в век, несмотря ни на что, обязана прорываться тугими зелеными ростками, цвести, сиять и приносить в мир любовь, нежность, счастье…

Поэтому я никогда не укоряю Иришу в недальновидности – зачем рожала без мужа? Кстати, она обзавелась эмбрионом, еще будучи вполне обеспеченной дамой. У Ирины был друг-бизнесмен. Весть о беременности возлюбленной вполне могла подтолкнуть бойфренда к порогу ЗАГСа. Но этого не произошло. Вскоре мужчина уже развивал бизнес в другом регионе страны, прихватив с собой в нагрузку восемнадцатилетнюю наложницу – свежую, как персик. А Ирине оставил в качестве алиментов двухкомнатную квартиру и бескрайние возможности практиковаться в ненависти ко всему мужскому. Он даже не вернулся на пару дней, чтобы забрать Иру и дочь из роддома.

С тех пор подруга бегает. Носится по кругу, как породистая лошадка на Мельбурнских скачках. Утром к восьми – Нюру в садик. Потом на троллейбусе в агентство недвижимости, где она безуспешно подвизается маклером. Из нее такой же маклер, как из Шварценеггера балерина. В течение рабочего дня Ира бесславно и униженно пытается впарить клиентам квартиры. Продавец она ужасный. К шести вечера – галопом в садик. Забирает дочь, а с ней – мешок мокрых колготок и ворох платьев, заляпанных кашей. Два раза в неделю занятия в детском центре. И почти каждый день – метания по магазинам и аптекам. Героические будни матери-одиночки.

Но это оптимальный вариант. Бывает и так: у ребенка температура тридцать девять, у Ириши – тридцать восемь, а на телефоне висит директор агентства и яростно требует немедленно привезти документы. Или: в доме всего полкило риса и ни грамма дензнаков, а до зарплаты – две недели.

В такие моменты на помощь Ирише приходит добрая подруга Юлия. Хотя нет, я рядом не только в тяжелые моменты, а всегда. Именно я забирала Ирину из роддома, и потом мы четыре месяца жили вместе. Как дружная лесбийская семья. Наверное, так и думали соседи. Все мерзкие мысли соседей пусть останутся на их совести.

А я за четыре месяца вплотную ознакомилась с двумя категориями понятий из книги «Изощренные пытки. Пособие для начинающих».

Первое – детские сопли, понос, запор, лихорадка, истошный крик. Второе – лактостаз, нехватка молока, мастит, послеродовая депрессия, истерика. И после этих испытаний я полюбила Анечку так, как любит младенца человек, сменивший ему миллион памперсов и вложивший в него миллиард килоджоулей труда. Самозабвенно! А все мои прагматичные рассуждения о нецелесообразности детопроизводства бедняками – сущий бред. Если Бог дает детей, он дает и на детей. Наверное, основной смысл нашего знакомства и дружбы с Ириной в том и заключался, что я буду помогать ей выращивать ребенка.

– Подруга ворует твое время и силы! – возмущается Марго. – Она повесила на тебя сопливого, больного младенца. А ты, глупая, и рада! Вместо того чтобы устраивать личную жизнь, ты нянчишь чужого ребенка!

Но моя мамуля всегда возмущена. Всегда активно недовольна. Такой характер. И я пропускаю замечания мимо ушей. Другая мысль гложет меня порой: как мы поделим ребенка, если вдруг поссоримся с Ириной? В жизни всякое случается. И что я тогда буду делать?..

– Возьмем кофе, – решила Ира и захлопнула меню. – Смотри, какая дама подъехала.