Грешница

Я вручила товарищу замороженную половинку цыпленка-бройлера. Он долго изучал полученный груз.

– Варить примерно полчаса, – объяснила я. – Получится прекрасный бульон с курицей. Потом можно бросить лапши, картошки. Ну и морковь. Желательно чищеную. Хотя это непринципиально. И потом… Когда сваришь бульон, обязательно процеди сквозь ситечко.

– Сквозь ситечко, – тупо повторил Витя. – Ты мне его дашь?

– Обязательно.

– А разве курица и морковь не застрянут?

– Где?

– В ситечке. Ну, когда это… процеживать буду.

Я уставилась на Виктора. Потом забрала у него цыпленка.

– Все ясно. Свободен. Через сорок минут приходи на ужин.

– Ты сама все сделаешь? – обрадовался программист.

– А что остается? Да, Витя, когда ты вернешь в прежнее состояние карту на сайте «Спектрала»?

– Уже вернул.

– Точно?

– Сама проверь! Все в полном порядке. Словно ничего и не менялось.

– Смотрела вчера вечером и…

– А, ну это… – перебил Виктор. – Я где-то часа в два-три ночи все там переделал. Проверь.

– Тогда спасибо.

– На здоровье. Ну, ты, Юль, курицу-то уже начинай варить, ладно? А то я умираю с голоду…

Пока варился цыпленок (не выношу этот запах!), я нырнула в Интернет. Да, верно. Карта строительства торгового молла «Бумеранг» вернулась в прежнее состояние. Теперь линия, обозначающая границы стройки, передвинулась на два квартала выше от перекрестка улиц Лермонтова и Штрауса.

– Молодец, Витя, – прошептала я.

Уважаю людей, добившихся совершенства в избранной профессии!

Глава 23 Разоблачения

Грусть переполняет меня – она светла и воздушна, пронизана солнечным светом. Я парю в невесомости – это легкость забвения. Теперь, когда даже имя моего случайного любовника превратилось в загадку, я словно утратила память о нем. Тогда, в январе, ничего не было. Мираж, возникший в заснеженной пустыне одиночества, мираж, сотканный из хрустальных льдинок. Наступил май – и все растаяло, испарилось…

– Ты опять меня не слушаешь! – негодует Марго. – Юля! Очнись!

Надо встряхнуться.

– И прекрати кататься на кресле! Что за идиотская привычка ездить туда-сюда, туда-сюда!

Я испуганно замираю. Раз в сто лет решила заняться спортом, и то не удалось.

Марго сегодня гораздо более нетерпима ко мне, чем обычно. Но я понимаю, это объясняется ее служебными проблемами. Скупо, в двух словах, она все же поделилась с дочуркой. Марго «выдавливают» из правления, драгоценное детище – банк, созданный ее собственными изящными ручками, – уплывает в когтистые лапы конкурентов. Недруги обложили со всех сторон. Бывшие партнеры перешли линию фронта и обосновались в стане врага.

– А как же контрольный пакет акций? – ловко демонстрирую я осведомленность в вопросах функционирования акционерных предприятий. Хочу сделать маме приятное. Она всегда мечтала видеть меня такой – умной, подкованной. – Ведь контрольный пакет акций принадлежит тебе!

Мамуля бросает в мою сторону взгляд, полный жалости и разочарования.

Кажется, я опять сморозила глупость!

– Но сейчас речь не обо мне. Юля! Что-то надо делать с твоей жизнью!

– О нет!

– Да! Ты живешь неправильно! У тебя все как-то… – мама презрительно сморщилась, – ненадежно, непродуманно! Бардак какой-то!

– Но мне почти тридцать! Позволь, я сама буду…

– Нельзя жить одним днем! Нельзя не задумываться о будущем! Посмотри на Милу Сенчулину. Вот кто твердо стоит на ногах! У нее положение, статус, перспективы. Хотя пробиваться девочка начинала с самого низа. Ей никто не помогал! А теперь у нее есть все – квартира, машина, карьера! И почему? Потому что она правильно выбрала путь. Не суетилась, как ты, не разменивалась по мелочам, не кормила толпу нахлебников в виде обездоленных подруг.

– Мама, какие глупости! – взвилась я.

Хватит ставить мне в пример эту Мымру Сенчулину! Надоело!!!

– Ты серьезно полагаешь, что она всего добилась самостоятельно? Заработала и на квартиру, и на машину? Ха-ха-ха! Да твоя разлюбезная Мила до сих пор сидит на родительской шее! Ясно? Ей папуля сливает денежки на банковский счет!

– Чушь!

– Я точно знаю!

Марго презрительно усмехнулась:

– Отец Милы Сенчулиной умер полтора года назад. Банк помогал с похоронами. Согласись, в нынешнем состоянии Милиному папе несколько проблематично укреплять финансовое благополучие дочери. Да и вообще… Он вовсе не был богачом.

Я поперхнулась. Умер?! Полтора года назад?!

– Но я в начале апреля разговаривала с ним по телефону!

– У тебя с головой все нормально?!

– Не уверена! Я разговаривала с Милиным отцом по телефону в ее кабинете. Честное слово! Она куда-то вышла, а телефон трезвонил как оглашенный. Ну, я и подняла трубку…

Прекрасно помню тот день. Именно тогда мне разгромили квартиру, и это событие ознаменовало начало опалы – невидимый враг нанес первый удар.

– И что? – печально спросила мама. По ее лицу было видно: она окончательно утвердилась в мысли, что ее дочь – непроходимая дура.

– Как что?

– Что сказал Милин отец?