Грешница

Рикарва встал из-за стола, сухо поклонился, едва заметно опустив подбородок, и вышел. На втором этаже хлопнула дверь. Улыбка тут же сползла с чувственных губ Сантеры.

– И что я в нем нашла? – негромко спросила она себя.

Ведьма чувствовала какую-то шероховатость, фальшь происходящего, но никак не могла уловить, в чем дело.

Вскоре начались тренировки. На заднем дворе, возле пустыря у леса, ее учили заново нападать и отражать удары. Вокруг Сантеры кружили иллюзорные противники – темные силуэты с горящими глазами – и пытались достать ее своими острыми гибкими конечностями. Иногда им это удавалось, и тогда девушка чувствовала жгучую боль, как если бы к ее коже прижали раскаленную спицу.

Из оружия Сантере досталась тяжелая деревянная жердь, с которой она весьма неплохо управлялась. Палка танцевала в ее умелых руках, рассекая туманных противников не хуже меча. Девушка быстро втянулась и начала упиваться сражением. Происходящее казалось ей настолько правильным и знакомым, что недавние тревоги постепенно улетучивались.

Жердь описала полный круг и пронзила насквозь подползающую к ноге тварь. Еще одна подкрадывалась сзади. Сантера поменяла хват, деревяшка скользнула по боку и вонзилась в полупрозрачную плоть. Морок с тихим хлопком взорвался.

– Давай-давай! Покажи им! Разорви на мелкие кусочки! – упоенно вопила Мария, неизменный зритель ее тренировок. Без постоянного контроля маленькой колдуньи мороки растворялись в воздухе.

– Не отвлекайся! – коротко рявкнула Сантера, протыкая еще трех противников. – И умерь пыл, я уже с целой армией дерусь!

– Продолжай! Мастер сказал: нужно увеличить темп!

– Ай! – Щеку обожгло морозным огнем, и она ненадолго онемела. – Я скоро подохну вашими стараниями! Твоего бы мастера сюда загнать!

– Он не любит работать руками. Говорит, это дело необразованных глупцов.

– То есть наше с тобой?!

Их дни шли беззаботно и неспешно. Сантера продолжала тренироваться до изнеможения – и своего, и Марии, – возвращаясь в дом почти за полночь и сразу засыпая, едва ее голова касалась подушки. Она почти не виделась с некромагом – тот запирался у себя в комнате, день и ночь кропя над древними фолиантами, исписывая пачки бумаги и рисуя непонятные символы. Лишь изредка он спускался вниз, чтобы подкрепиться или уйти по своим, никому не известным делам. К себе и своим записям он не подпускал даже Марию.

Лишь однажды случилось непредвиденное. Сантера устроила себе выходной, отпустила чернокожую служанку, а сама провела полдня на огороде, увлекшись местной клубникой – огромной, сочной, с твердыми косточками. Вернулась в дом, когда на улице уже начинало темнеть. На ходу вытирая алые от сока губы, прошла из одного крыла в другое, звонко стуча каблуками по тщательно вымытому полу. Слух ее внезапно уловил тихое хлюпанье. Пойдя на звук, она обнаружила в дальней комнате создательницу мороков, сидящую на корточках за плетеным креслом. Мария прижимала руки к лицу и едва слышно шмыгала носом.

– Что случилось, кто обидел? – удивленно спросила Сантера, присаживаясь рядом. До этого момента она не видела свою «сестричку» не то что плачущей, даже грустной.

Мария подняла голову, и Сантеру пробил озноб. На детском личике зияла разлагающаяся рана. Полщеки отсутствовало, обнажая воспаленные десны, края раны, пересеченные ниточками сгнившей кожи, источали нечто зеленое и вязкое. В глазах, синих, как штормящее море, стоял безумный животный страх.

– Это Рик сделал?

Мария едва заметно шевельнула губами:

– Я звала, но он не слышал… Зашла, а мастер… Сестричка, больно!

– Идем, – приказала Сантера, поднимая девочку на ноги и волоком таща за собой. Та послушно передвигала ногами, явно не соображая, что происходит.

Сантера поднялась на второй этаж, пинком распахнула дверь, сорвав ее с петель, и вошла в комнату своего мужа. Рикарва сидел за столом, вокруг него, как обычно, горами высились старые пыльные книги. Когда раздался шум, он повернулся, непонимающе выгибая бровь.

– Что вы себе позволяете? Сантера, объяснись.

– Твоя работа? – поинтересовалась Сантера, указывая на чернокожую служанку.

– Она перешла дозволенные границы и была заслуженно наказана, – спокойно ответил Рикарва, с неповторимой властностью опуская руки в кожаных перчатках на подлокотники кресла. – И какое ты имеешь право так врываться ко мне? Что тебе до Марии? Она всего лишь пешка в моих планах.

– Дело?.. – Уверенность ведьмы на миг дала трещину. Она не задумывалась о выгоде, когда шла сюда. – Зачем… Да потому что хочется! А вот тебе, похоже, больше заняться нечем, как детей обижать. Тоже мне великий герой, надышавшийся книжной пыли!

– Ты забываешься, Сантера.

В комнате похолодало на несколько градусов, и пахнуло сыростью свежевскопанной могилы.

– А напомни мне, муженек, кто из нас двоих быстрее? – Сантера хищно прищурилась. – Успею ли я тебе хребет сломать, прежде чем обращусь в гниль?

Рикарва отвел взгляд, мысленно просчитал все варианты и обреченно отмахнулся:

– Если тебе уж совсем невтерпеж… Я и сам хотел это сделать.