Грешница

Зимой стало совсем невыносимо, купила беговую дорожку и теперь по несколько часов в день Кира изводила себя до седьмого пота, только звук ее кроссовок по полотну и сериал в телефоне. Изводила так, чтоб упасть после душа в кровать и заснуть, чувствуя, как болят мышцы, а не только душа, но все равно просыпалась и смотрела в потолок.

О ребенке вспоминать было больнее, но доктор тогда сказал, что случившегося избежать было трудно. Она ведь и сама не знала, что беременна, совсем потеряла голову, а цикл был всегда нестабильный. Но это все оправдания, нелепые, но так нужные ей, ведь сейчас малышу было бы три месяца.

— Черт, — Кира встала, налила воды, выпила залпом целый бокал. К спиртному, после всего случившегося, она не прикасалась больше.

Прошлась по кабинету, разминая мышцы, одернула джинсовую короткую юбку, остановилась у окна. Кира ненавидела дождь, он напоминал тот день, парковку у ресторана, невыносимую духоту и ливень, что обрушился на город, как на нее — слова и условия Кельмана.

— Кир, как ты? — в кабинет заглянул Олег, модный пиджак, начищенные ботинки, на его фоне Кира была малолеткой в кроссовках и футболке.

— Ты каждый раз спрашиваешь, как я, это паранойя, Поляков.

— Тебе тут просили передать.

— Что?

Олег, словно фокусник, достает из-за спины небольшую корзину с цветами. Незабудки. Их много, так, что мелкие цветочки сливаются в одно голубое облако. Их аромат сразу заполнил все пространство, проникая в легкие, пропитывая их, разъедая, словно кислотой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Кто?

— Ну, я не знаю всех твоих ухажеров, тебе виднее, — Олег подмигнул, но тут же перестал улыбаться. — Демина, что с тобой? Плохо?

Да, было плохо. Эти цветы стойко ассоциировались только с одним человеком, с которым у нее ничего не может быть. Хотя, Ян все-таки написал, а потом позвонил, где-то месяца через три, звонил несколько раз, но Кира не отвечала, а потом совсем стерла номер, чтоб не было соблазна позвонить самой.

На столе завибрировал телефон, вздрогнула, все так же продолжая смотреть на цветы.

— Кира.

— Да?

— Телефон.

— Да, — ответила, даже не поняв от стоящих в глазах слез, что за имя было на экране.

— Снова я, извините, Кира, но не удержался и прислал вам букет. Был уверен, что к обычным цветам вы останетесь равнодушны. Хотел удивить.

Это был Михайлов, Кира проглотила слезы, выдохнула.

— Да, спасибо, Андрей, вы точно удивили меня. Очень удивили.

— Я рад. Может быть, увидимся сегодня? Или я слишком тороплю события?

— Хорошо, давайте увидимся. Вечером, на проспекте Мира есть ресторанчик «Мишель», в семь.

Надо заканчивать эту паранойю и жить дальше. Счастливо жить.



Глава 32

На часах не было еще семи вечера, на парковке кое-как нашлось свободное место, Кира добежала до крыльца кафе, но все равно промокла почти вся. Не сразу, но нашла свободный столик, у самого окна. Но люди за окном сейчас не отвлекали, даже размышления о новом проекте не приносили радости и азарта, как это у нее часто бывало.

Она узнала его сразу, почувствовала. Заметила лишь краем глаза силуэт, но сердце уже дрогнуло, а потом пустилось в бешеном ритме. Так теперь было часто, почти каждую ночь, просыпалась от частого сердцебиения. Долго лежала, успокаиваясь.

Вот и сейчас, любимый капучино с любимым пирожным в отличном кафе встал поперек горла. Она с трудом сделала глоток, обжигая язык, отодвинула тарелку, боясь повернуться. Может быть, он и не заметит ее, и она уйдет спокойно.

Хватило уже на сегодня букета незабудок от другого мужчины, который выбил из так тяжело собранной, наконец, в кучу собственной жизни. Словно удар, а может, насмешка или послание. Но оказалось, все гораздо проще.

Посмотрела в окно, за ним под проливным весенним дождем по центральному проспекту спешили люди. Раскрытые зонты, свет фонарей отражался от проезжающих машин, неоновые вывески мигали в разлитых лужах. Киру сюда загнал не только дождь, но еще спонтанное свидание, о котором она уже пожалела.

Кира спиной чувствовала его присутствие, отложила блокнот с карандашом, замечая, что зажимает его в руке так, что уже слышен хруст.

Он не один, с ним девушка. Ревность проскребла по бьющемуся в бешеном ритме сердцу. Прикрыла глаза, медленно досчитала до двадцати. Надо уходить. Она не сможет смотреть ему в глаза.

Не хочет.

Не готова.

Не сейчас.

Никогда не будет готова.

Медленно убрала резинку, распутала тугой пучок волос, чтобы прикрыть ими лицо. Встала, бросила блокнот в сумку, на стол денежную купюру. К черту свидание и Михайлова. Начала медленно пробираться между близко стоящих столиков. Увлеченная своей конспирацией, не заметила официанта, тот резко развернулся, Кира наткнулась на поднос, который полетел прямо на нее.

Жуткий грохот на весь зал, кажется, даже музыка притихла, что до этого чуть слышно лилась из динамиков. На нее посмотрели все. Сжимает губы, смотрит на залитую вишневым соком белую футболку и стекающие по голым ногам красные потеки.

— Ой, девушка, извините, ради бога, — официант оправдывается, протягивает ей салфетку.