Грешница по контракту (СИ)

- С тобой мы потом поговорим, нянюшка. Не думал, что у тебя настолько куриные мозги, что бы поселить красавицу рядом с моей опочивальней. Иди, не заставляй меня злиться — приказывает, пытающейся возражать женщине. Он послушно кивает головой и исчезает, оставив меня один на один с саркастичным монстром, разглядывающим мое тело, словно товар на рынке. От быстрого бега поясок на халате развязался, и я стою посреди его владений в идиотской, ничего не скрывающей ночнушке. От осознания позора, чувствую, как густая краснота заливает мои щеки.

— Да, проститутка из тебя никакая — весело смеется Дэн, и подвинувшись на кровати, хлопает рукой по смятой простыне, рядом с собой. — Ложись рядом — приказывает хлестко, и видя, что я не сдвинулась с места, хватает меня за руку и с силой тянет на себя. Руку обжигает боль. Видимо, когда он в своем безумии, вывернул ее, то, что — то повредил.

— Что с тобой? — спрашивает Дэн, видя, как я морщусь — Неужели, я не слишком хорош для королевы дешевки?

— Мне больно — чеканя каждое слово, произношу я, глядя прямо в глаза хозяина. — Вы мне повредили руку.

— Прости — наносная бравада с него слетела, и я вижу перед собой измученного, уставшего молодого мужчину. — Я хочу, что б ты провела эту ночь в моей спальне, пока не наступит утро. А потом уйдешь, как мы и договорились.

— Как скажете, хозяин — усмехнувшись, отвечаю, и ложусь на кровать, туда, куда он приказал. — Кто девушку заказывает, тот ее и танцует, не так ли? Я останусь, только потому, что вы оплатили мои услуги — нервно хихикаю. Он, приподняв идеальную бровь, смотрит на меня, как на дурочку. Жалкую, глупую идиотку.

— Не бойся. Я не буду тебя трахать, если ты, конечно, меня об этом не попросишь. Просто полежи рядом.

Он действительно засыпает, почти мгновенно, положив тяжелую руку мне на грудь. Я лежу, ощущая его мускусный аромат, прижавшееся к моему боку горячее, мускулистое мужское тело, и дыхание на своей щеке, пахнущее дорогим виски и чем — то сладким. Чем — то таким, от чего у меня внутри все переворачивается с ног на голову. И мне хочется реветь в голос от унижения, и горячего, жгучего, срамного возбуждения, свившегося в районе лобка, в тугую, стальную пружину.

— Детка, ты вернулась — шепчет он сквозь сон. Разбивая душу на миллионы впивающихся в нее осколков — я больше никуда тебя не отпущу.

* * *

— Слышь, мужик, ты чего тут трешься? — здоровый битюк, охранник вырос словно из под земли, с брезгливостью глядя на плохо одетого мужичка, оценивающе разглядывающего хозяйский лимузин.

— Прости сынок. Больно уж машина красивая, никогда таких не видел — заискивающе ответил он, удовлетворенно наблюдая, как с лица парня уходит напряженное выражение — В нашем селе, разве ж увидишь красоту такую. Твоя?

— Нет, хозяйская. Слушай, отец, давай только не долго. Я ж тоже деревенский, понимаю. Повезло мне, бать, такую работу найти.

«Ох и дурак» — мальчишеское лицо, вызвло в нем жгучую ярость. Шавка хозяйская. Гордится еще, холуй. Он до сих пор не мог забыть, как из сильного, уверенного в себе властителя, в одночасье превратился в мерзкую шестерку. Мужчина подавил желание сплюнуть горькую, тягучую слюну. Воспоминания о годах проведенных на зоне, всякий раз ослепляли его.

— Эй, с тобой все в порядке? — дурак никак не желал исчезнуть с горизонта, мешая мужчине выполнить задуманное. «Видно, сам черт ментяру оберегает» — подумал он, и словно невзначай провел рукой по огромному колесу, закрепив под днищем автомобиля, маленький беспроводной маячок, купленный на «горбушке» на деньги злобной фурии, о смерти которой мечтал с тех пор, как откинулся.

— И, что, хозяин то полный урод, наверное? — хмыкнул, не глядя на охранника.

— Нет мужик. Таких людей, как Николай Георгиевич, единицы. Слушай, вали давай от греха подальше — нахмурился битюк.

— Ладно, ладно — мужчина поднял руки в примирительном жесте. Злоба клокотала, в самом сердце. «Мента я убью первым» — успокаивая себя, решил он, и зашел за угол, под пристальным взглядом холуя.

Этого сопливого лейтенантишку, он возненавидел сразу, едва только увидел на пороге камеры для свиданий. Приперся, гаденыш с документами на усыновление выродка. А потом, сам же и утопил его, смешал с землей на судебном процессе. Двадцать пять лет страха, унижений и побоев от сокамерников он ждал. Месть — блюдо, которое подают холодным. Он уничтожит их, всех, по очереди. Сотрет с лица земли, не оставив следа. От возбуждения мужчина задохнулся, в груди защемило, словно раскаленная игла впилась в сердце, уже в который раз за последнее время. Он тяжело привалился к высокому каменному забору, наблюдая издалека, как Николай Георгиевич вышел на улицу и приветственно похлопал по плечу молоденького охранника, открывшего перед ним дверцу лимузина.

Глава 7

Дэн