Грешница (СИ)

— Добрый вечер, — голос низкий, но приятный. — Ни для кого не секрет, что мы с главой корпорации «КельФарм» господином Кельманом знакомы давно, но не просто знакомы, а дружим семьями. Данное слияние сделает нас и вас, наши сотрудники, более успешными и конкурентно устойчивыми на современном рынке. Но да, это еще не все, — мужчина посмотрел на Кельмана, тот ему кивнул, Кира напряглась, сильнее сжав локоть Андрея. — Хочу объявить в этот на самом деле прекрасный вечер о слиянии не только наших фирм, но и о помолвке наших детей.

По залу прошел восторженный гул, кто-то присвистнул, кто-то захлопал в ладоши, некоторое дамы вскрикнули.

— Моя красавица и умница дочь Арина и талантливый, перспективный сын Артура Эдуардовича, Ян Кельман, через несколько месяцев отпразднуют свадьбу.

— Поистине великолепное событие, — подхватил ведущий, а все вокруг захлопали в ладоши.

Мужчина на сцене стал искать в толпе собравшихся свою дочь и будущего зятя, нашел, поднял тут же предложенный официантом бокал шампанского. Все обернулись в ту сторону, а Кира не могла сдвинуться с места.

Да, ей все понравилось, как и обещал старый козел Кельман, вот что он имел в виду. Было такое чувство, что ей в грудную клетку медленно вонзают здоровый ржавый гвоздь. Именно протыкают, а не вбивают одним точным и сильным ударом. Стало трудно дышать, но она обернулась, надо ведь поздравить молодых, взяла бокал, горько усмехнулась.

Ян так и продолжал стоять, но теперь в его глазах была еле сдерживаемая ярость, он не смотрел на свою только что объявленную невесту, а только на отца за спиной Киры, и на нее. Все же вокруг радовались за него, звон хрусталя, а потом звон бьющегося стекла, смех, ну это ведь на счастье, долгое счастье молодых.

Некоторые гости подходят и поздравляют лично, вокруг них уже образовывается толпа из желающих.

— Андрей, извини, мне надо выйти на минуту.

Было такое чувство, что она снова убегала, но на самом деле шла медленно, на ходу отдавая бокал официанту, придерживая подол платья. Стало очень холодно, Киру начало морозить, прошла мимо дамской комнаты, куда-то свернула, поворот, еще один, толкнула дверь, наконец свежий воздух. Вдохнула полной грудью, но воздух резал легкие.

Господи, какая ирония. Почему одновременно так хочется плакать и смеяться? Теперь она точно свободна, если раньше ее глупое сердце еще надеялось на что-то, то сейчас точно все.

Она тут же вспомнила еще одни слова Кельмана, сказанные в том году, о девочке, которая давно выбрана в жены, что судьба Яна расписана, и в ней нет места для такой женщины, как она. Точнее, есть, но роль незавидная.

Но как же быть с ее болью и потерей? Да никак, это ее проблемы, только ее, надо жить дальше, Кира так и сделает. Обняла себя за плечи, посмотрела в черное небо, по которому были рассыпаны тысячи звезд. Слез не было, они будут потом, Кира это знала.

— Кира.

Снова этот голос, словно удар хлыста по спине.

— Кира, послушай.

Ян подходит ближе, ему так хочется взять девушку за плечи, развернуть к себе, он еле сдерживает себя. Но Кира делает это сама, сразу смотря с вызовом и тоской в глазах.

— Что я еще не слышала за сегодня? Будут еще новости? Ах да, я же не поздравила вас, поздравляю, прекрасный выбор, папа счастлив, я уверена, ты как-то не очень, а невеста хорошенькая.

Ян хмурится, заглядывая Кире в глаза, сарказм и издевка, что сейчас идут от нее, ему понятны. Она такая красивая, притягательная в этом платье, яркие губы, которые хочется зацеловать. В два шага отказывается ближе, сразу притягивая ее за талию, сжимая тонкую ткань.

— Послушай…

— Отпусти меня, — холодно, выплевывая в лицо слова.

— Нет.

— Отпусти, я сказала, и больше никогда меня не трогай.

С силой, какая есть, отталкивает Яна, тот лишь отходит на шаг, выпуская Киру из рук. В ее глазах огонь и ненависть, а еще упрек.

— Ты хочешь меня унизить еще больше? Тебе с твоим папашей это доставляет удовольствие? Вы словно специально выбрали меня, как девочку для битья.

Ян молчит, снова появляется то чувство, что он чего-то не знает, это странное объявление о помолвке вообще было сущим бредом, он еще поговорит об этом с отцом и Ариной.

— Ты трахаешь меня в туалете, унижая и наказывая при этом, да, я поняла, за что. Ты являешься ко мне в дом и снова трахаешь, а после просто уходишь. Сейчас ты обнимаешь меня, при этом объявив о помолвке. Ты, вообще, считаешь это нормальным? Ян, ты вообще нормальный? Я стала для тебя порочной, лживой, тебя не было почти год. Зачем же ты пришел ко мне? К такой испорченной и неверной? Господи, как же я устала.

— При чем здесь мой отец?

Это единственное, что Ян хочет знать, все остальное, что сказала Кира, полный бред, ему надо так много сказать, но сейчас не место и не время для этого. Не сейчас, когда она все равно не услышит. Он на самом деле полный кретин и придурок, если целый год пытался забыть, но так и не забыл. Он на самом деле виноват, что ушел, болезненное самолюбие взяло верх.

— Послушай, я виноват, очень виноват…