Грешница. Связанные паутиной

Желание вступить в ряды чистопородных пришло к Сантере еще в доме рыжего мага. Тогда ей эта идея показалась донельзя привлекательной. Иметь доступ к закрытым архивам, общаться с людьми, имеющими власть… И Нуар оставил бы ее в покое, позволив искать следы пребывания Продавшихся.

Образ, который она для себя выбрала, также казался идеальным. Неуклюжая, усердная и добрая девушка вызывала скорее сочувствие и симпатию, а не желание.

Жалость к не очень красивой, но трудолюбивой специалистке затмила бы любые подозрения. Людям, искренне считающим себя хорошими, она требовалась как наркотик. Они упивались жалостью, возможностью с облегчением подумать: «Бедняжка, как же ей тяжело!» – ненамеренно помогая ведьме в ее нелегком деле.

Хвала Спирали, Хуп не обманул и достал-таки за ночь грамоты и доверительное письмо (не исключено, что вор умудрился украсть оригиналы). Никто не заподозрил обмана.

Но вот чистопородные попались…

Сантера скрипнула зубами. Работать с подобными шутами особый риск – поведение паяцев просчитать гораздо сложнее из-за отсутствия в чугунных головах большинства извилин.

Закинув уродливую одежку, купленную на ближайшем рынке, в шкаф – какими глазами на нее смотрели продавцы! – нагая, вприпрыжку прошла в ванную комнату. Пол в квартире по температуре мог соревноваться с могильной крышкой.

Запрыгнув в роскошную ванну на когтистых лапах, Сантера включила воду. По телу разлилось неземное блаженство. Нигде так хорошо не думается, как дома, в горячей воде. А ведьме срочно требовалось разложить все по полочкам.

Она лежала очень долго, наслаждаясь жидким огнем, окутывавшим ее усталое тело. За стеной безраздельно царствовал холод и пустота, но здесь они не могли достать Сантеру. Здесь, в защитном коконе тепла, она могла ненадолго побыть собой.

Зверь не просыпался. В этом он был с ней солидарен, – холод отвратителен. Холод – враг. А врага, которого нельзя убить, нужно терпеть и всячески избегать. И он избегал. Единственный плюс мира, затерянного в бесконечных чешуйках шат-А-хемма. Мира, которому дали нелепое имя Матаче.

Ма-та-че.

Словно тремя буквами можно охарактеризовать тысячи лет истории варварства и глупости. Словно это даст другим карманникам полноценную картину уникального и по-своему прекрасного места.

Врут те, кто говорит, что имена важны. Врут.

Они нужны лишь тем, кто боится правды, тем, кому необходимо придать всему форму и цвет, причесать, уравнять, чтобы неизвестность не пугала. Дай имя, и монстр больше не будет страшен.

Сантера не помнила своего первого, данного матерью имени. И была этому рада.

Раздался неприятный чмокающий звук. Гладь запотевшего зеркала натянулась, выступили контуры человеческого тела, и в комнату вывалился полноватый мужчина из тех, которых нельзя назвать красавцами или уродами. Они всегда вне всех табелей и рангов.

– Приветствую, господин Фабис. – Сантера запомнила его по легкому заиканию, проявляющемуся в момент волнения. – За чем вас выгнали на этот раз? Ему нужны кисти или, возможно, свежая икра? Ах, дайте угадаю! Потребовалась новая совесть – ведь старая давно истерлась!

– П-п-простите. – Он прикрыл глаза пухлыми ухоженными руками и вслепую направился к выходу. – Но вы не правы! Многоуважаемый инкантатор Ивис должен получать все самое наилучшее… Да где же она… Мне очень неловко, прелестная госпожа хранительница… Ах, мерзавка… это я не вам…

– Успокойтесь, господин Фабис. Я уже привыкла, – с ленцой ответила Сантера. Местоположение портала само собой подразумевало некоторые казусы. – Да откройте же вы глаза и выйдите наконец!

Пухленький помощник мага, красный, как кумач, нащупал ручку и с величайшим облегчением выскочил наружу. И почему в подобной ситуации смущается мужчина? Это ей надо бы кричать, что никто теперь не возьмет замуж и честь навеки опорочена. Или все зависит от моральных качеств каждого отдельного индивида?

Ведьма давно разучилась относиться к своему телу как к неописуемой ценности. Оно ведь не самоцель – лишь инструмент. Хоть и чертовски соблазнительный.

Когда Сантера заворачивалась в полотенце, вновь послышался шум проводимого перемещения. А через секунду, прорвавшись сквозь призрачную хрустальную грань, на пол свалился ее недавний знакомый – потрепанный грызень.

– Я ждала тебя, – спокойно, ровным голосом произнесла Сантера, не подавая виду, что удивлена.

– Где? – тупо спросил он, поднимая налитые кровью глаза.

– Что именно?

– Где они? Куда ты их спрятала?! Они мои! Верни!

Ничего не объяснив, с воем кинулся на нее. Сантера увернулась и выскользнула в прихожую, где было больше места для маневров. Всклоченный грызень последовал за ней:

– Я зна-а-аю-ю… они у тебя-я-а-а… Отда-ай! Верни-и!

– Я ничего не брала. Остынь.

Он тряхнул головой и хрипло хрюкнул. Правая нога будто рыла землю, глаза лишены всякой мыслительной деятельности, тупые и упрямые. Уверений в том, что она ничего не брала, безумец не слышал.

Выставив голову вперед, пошел на таран, с каждой секундой ускоряясь все больше.

Один короткий шажок в сторону, и он пролетает мимо, всем телом впечатываясь в стену. Вставал с трудом – ноги держали плохо.

– Я сказала, хватит. Успокойся. Иначе я сама тебя успокою, – мрачно пообещала ведьма. Соседи, конечно, существа отвратительные во всех отношениях, но проснуться от обрушившейся стены – небольшое удовольствие.

Грызень с шумом выпустил воздух из ноздрей, лицо его изменилось. Сквозь человеческую личину, ставшую фальшивой и неестественной, выглянуло вытянутое кабанье рыло, покрытое жесткой клочковатой щетиной бурого цвета.

Близилась ночь, а значит, его вторая ипостась выходила из-под контроля.

Он снова готовился к атаке. Вот чего для счастья не хватало – обезумевшей свиньи в доме! Уже не беспокоясь о сохранности своего сообщника, ведьма примерилась. Слегка согнула колени, перенесла вес на одну ногу, а второй со всех сил ударила бегущего на нее оборотня по зубам.

Ощущения были, словно по крепкому дереву врезала. Он едва не утянул ее за собой, по инерции проскользнув по полу, и плавно врезался боком в стол. В навесном шкафчике задребезжали тарелки.

– Как ты, хрюша? Пришел в себя? Умирать больше не хочется? – сочувственно спросила ведьма, склоняясь над поверженным противником.

Он сконцентрировал на ней разбегающиеся в разные стороны зрачки и выдавил:

– Ну где же они? Ты… нет, не ты… не ты… но кто? Кто-о-о?! Кто их забрал? Мои сокровища… мои… за что-о?!

– У тебя украли твои серебряные безделицы! – догадалась Сантера, с восторгом прижимая ладонь ко лбу. – И ты пришел сюда! Ой, как замечательно! Просто гениально!

Ай да загадочный вор, ай да умелец! Выкрасть проклятый металл у самого оборотня! Такое не каждому под силу.

– Я не знал, что делать. Кто? Ну кто их забрал… Убью, – внезапно тихо сказал грызень, садясь. Безумное помешательство уходило с его лица. – Найду и сожру.

– Рада, что ты возвращаешься к позитивному мышлению. Так держать.

– К чему возвра..? А, не важно. Ты обещала, что дашь мне еще серебра. Ты обещала, помнишь?

– Я сдержу обещание. Проходи на кухню, там и поговорим. А я пока надену что-нибудь поприличнее. – Она внезапно вспомнила, что облачена в пушистое полотенце. Ноги ощутимо мерзли. И не только они.

– Да. Конечно. И прости, что я так… без объяснений.

– Чего уж там, – беспечно отмахнулась Сантера. – Я привыкла разъяснять окружающим их неправоту.

– Ногой в челюсть… весомый довод, – оценил грызень, шаркая на кухню.

Быстро накинув одежду, она присоединилась к нему. Мужчина с искренним восторгом глядел в окно:

– Завораживающее место. Жаль, мне нельзя здесь долго находиться. Я невыпускной.

– Ты даже не утренник. Это шутка, не смотри так. Есть новости помимо того, что тебя ограбили?

– Что ты желаешь знать?

– Я уже говорила, – с нажимом сказала девушка. – Знак. Мне нужен Знак твоего хозяина.

– Это невозможно.

– Опять по новой. – Сантера с досадой всплеснула руками. – Меня не интересует вероятность провала, мне нужен результат. Он же не носит его постоянно при себе? Дождись момента и выкради!

– Не могу. Это предательство. – Грызень сжал губы в тонкую ниточку и нахмурился. – Ты хочешь нас всех погубить.

– Нет. Матх-бог защити, конечно же нет! Поверь, я это делаю не из корыстных целей… Не могу сказать правду. – Голос неожиданно предательски дрогнул. Мужчина посмотрел на нее иным взглядом.

Уже лучше. Сантера быстро прикрыла глаза ладонью, скрывая отсутствие слез. Закусила до боли нижнюю губу.

– Ты говорил о людях. Людях, которые заточены в запретных комнатах. Это правда? Я должна знать!

– Да, это правда.

– Я обязана туда попасть. Там может быть… я давно ищу одного дорогого для меня человека. Он мог оказаться там. Я должна лично удостовериться…

Главное, чтобы он сейчас не стал уточнять детали истории. Объяснить, как ее «дорогой человек» оказался в лабораториях магов и как она сама сумела об этом разузнать, Сантера не сможет.

Но грызень не спрашивал. Он думал. Сомнение отражалось на мрачном худом лице.

– Ты правда хочешь спасти друга? – неуверенно спросил оборотень через какое-то время.

– А зачем еще мне туда идти? – Беспроигрышный вариант: отвечать вопросом на вопрос.

– И что ты намерена делать дальше? Куда пойдешь?

– Это уже будут не твои заботы, – резко ответила Сантера, словно стыдясь своей минутной слабости. – Я могу пообещать, что не расскажу ни одной живой душе о вашем логове. Ответь, ты поможешь мне?

Загнанный в угол, он был вынужден согласиться:

– Дашь мне обещанное. Много серебра, столько, сколько я смогу унести. Взамен я что-нибудь придумаю. Мой хозяин редко спускается вниз, но отсутствие своего Знака заметит сразу. Я дождусь, когда он уснет, – господин Гюстав стар и рано ложится спать. Ты пойдешь ночью и вызволишь своего друга.

– Хорошо. Я согласна.

– Жди. Потребуется время. – Грызень снова с тоской посмотрел в окно. – Мне пора. Когда землю накроет тьма, я стану опасен. Нужно возвращаться в клетку.

– Спасибо. Ты даже не представляешь, как ты мне помогаешь.

И ведь она ни капли не лукавила, говоря это.