Грешница в шампанском

– Но… Но на ней была куртка с капюшоном такая, как…

– Сережа, Сережа, – всхлипнула Надежда. – Я отдала эту куртку Стаське. Она свою где-то посеяла. Приехала ко мне в одном свитере на такси. Начала клянчить денег. Я ей денег не дала. Отдала куртку. Она не новая была. Вот ты и обознался!

– То есть вы никогда не… – Сергей потыкал поочередно пальцем в свою жену и Кагорова. – Не были любовниками?!

– Нет! – одновременно выпалили оба.

– Но в тот день, когда убили твою сестру, вы ведь встречались?! – снова с подозрением глянул он на Надежду. – Я сам видел вас в нашем дворе! Я ехал за ним потом…

– Господин Кагоров решил, что я из ревности убила его жену.

– Именно! Потому что господин Кагоров был уверен, что у вас… – тут Дмитрий уже ткнул пальцем в сторону Сергея, – с моей женой роман. После смерти жены я нашел фотографию, где на ней моя Лилька, твоя жена и ты чуть в стороне. Как всегда устранился, дав возможность бабам разбираться между собой! Так я думал! Потом еще Лилькина подруга рассказала мне о какой-то великой любви, от которой страдала моя жена. Что человек этот, мол, не свободен. Она и страдает. Чего тут огород городить? Все же ясно! Ясно, кто в этом треугольнике: ты, твоя жена и моя жена.

– Хм-м… – Сергей потеребил волосы за ухом, глянул на Надежду и пробормотал: – Так вот откуда все его подозрения! На основании какой-то случайной фотографии?

– Да, и на основании напряженного разговора между нашими женами, и на основании того, что твоя жена вздохнула с облегчением, когда моя упала замертво… Оснований-то много! – продолжал надрываться Кагоров, время от времени болезненно морщась, голова, несмотря на обезболивающие, болела. – Что скажешь, Сереженька?!

– Чушь какая-то! Вот что скажу! Ты думал, что я гулял с твоей женой. Я думал, что ты гулял с моей! А что было на самом-то деле?!

– А на самом деле ваши жены гуляли друг с другом! – вдруг открыла рот Каныгина, выступив из-за кресла, в котором корчился от боли Кагоров. – Разве, Митенька, ты не знал, что твоя жена была лесбиянкой?!

– Что?!

Он застыл с открытым ртом, забыв повернуть голову на говорившую. На ту, что никак не мог отогнать от себя, как ни старался.

– Нет, Наташа, замолчи! – расплакалась Надежда. – Я прошу тебя! Молчи!!

– С какой это стати я должна молчать, Надь? Дура ты, что ли?! – Каныгина вышла на середину гостиной, глянула на Наталью Евгеньевну, дождалась от нее одобрительного кивка и, указав на Надежду, проговорила: – Эта женщина была любовницей твоей жены, Митенька. Не муж ее, нет! А она!

– Заткнись!! – заорала Надежда, беспомощно глянув на остолбеневшего Сергея. – Ты же знаешь, как все было!!

– Знаю. И догадываюсь даже о причине твоих слез в новогоднюю ночь, – беспечно дернула прекрасными плечами Каныгина, не думая умолкать. – Наверняка госпожа Кагорова снова начала тебя шантажировать. Она же тебе прохода не давала. И ты, Сергей, не думай ничего такого про Надьку. Она ни при чем. Это Лилия ее взнуздала. Она ей прохода не давала, влюбилась, как кошка. И пользовала, пока ты Надьку в загс не утащил. Она тут затихла, страдала сильно, но молча. А в новогоднюю ночь, думаю, когда ее муженек девку под лестницей трахал, ее чувства с новой силой вспыхнули. Она и наехала на тебя, так ведь, Надь?

– Так, – кивнула та, закрыв лицо руками.

– И уверена, что именно об этом она собиралась рассказать всем присутствующим. Слышала, будто она тут медленный танец с тобой очень откровенный танцевала. Специально провоцировала и подставляла. Сука она была, не так ли?

Все настороженно молчали. И тогда Каныгина продолжила:

– Думаю, что сообщение она готовила для вас, господа. – Натали перевела взгляд с Сергея на Кагорова. – Хотела обнародовать тайну. Хотела освободиться наконец и от мужа, и от соперника…

– Тем больший повод для убийства, – проворчал со стоном Кагоров, не зная, куда девать себя от такого унижения.

Тяжким грузом легло на душу известие, что жена ему изменяла при жизни. Что любила не его и страдала не из-за него. Но это еще куда ни шло. Не он первый, не он последний.

А тут что ни день, то новости. Теперь она еще и лесбиянка! Изменяла ему с женщиной, уйти собиралась к женщине. Как же его так угораздило?! Куда смотрел, когда выбирал?!

– Я не убивала ее, – прошептала Надежда, отрывая руки от заплаканного лица. – Я не убивала ее, хотя и ненавидела. Ненавидела люто! Она была… Очень подлая и гадкая… Она принуждала меня… Она хотела в ту ночь объявить всем, что у нас с ней был роман и что она меня любит. Но я не убивала ее! Ее… Ее вообще никто не убивал!

Все присутствующие, даже те, кто не принимал участия в событиях новогодней ночи, а были здесь и такие, возмущенно зароптали. Молчаливыми оставались лишь представители власти и Виктор Заболотнев, который о чем-то напряженно думал, глядя в пол себе под ноги.

– Объяснись, пожалуйста! – потребовал Сергей, совершенно раздавленный услышанным.