Грешница в шелках

- Теперь не может произойти то, о чем мы с тобой прежде думали. И ты это знаешь, Джонатан. Ты не можешь жениться на такой, как я. Что же касается моей любви к тебе… Что ж, пока ты не женат…

- Будь я проклят, если женюсь на какой-то другой женщине! Я женюсь только на той, которую люблю! А отсутствовал я так долго только потому, что отправился в судейскую коллегию, чтобы получить специальное разрешение на брак. Саммерхейз очень помог мне. Он добился того, что лицензия будет готова через несколько дней. Так что мы с тобой очень скоро сможем пожениться. Еще до того, как начнется все остальное, то есть дело с моим кузеном.

- Сейчас ты говоришь… как сумасшедший. И если люди действительно подумают, что ты не в себе…

- Перестань, Селия! Все лорды в королевстве заинтересованы в том, чтобы пэрами становились только те, кто заслуживает это правом своего рождения. Главное - чтобы титул не был получен путем обмана. Существует и особый судебный процесс, цель которого - установление законности. Мое рождение - вот что самое основное. И законность брака моих родителей, конечно же. На остальное им наплевать. Я могу быть душевнобольным. Или каждый день спариваться с овцой - это совершенно ничего не меняет.

Она попыталась возразить, но Джонатан приложил палец к ее губам. Потом вновь заговорил:

- А если люди взглянут на меня попристальнее, то непременно поймут: я женился на хорошей доброй женщине, всегда искренней в своей любви и в страсти.

Она взглянула на него с сомнением.

- Джонатан, но ты не можешь быть уверенным во всем этом. Что, если ты ошибаешься?

- Селия, а имеет ли это хоть какое-то значение? Главное - мы любим друг друга. Однажды я сказал тебе, что ни за что не расстанусь с тобой. И я от своих слов не откажусь.

Тут житейское благоразумие покинуло ее, и она, обнимая любимого, радостно рассмеялась.

- Хорошо, Джонатан, я не буду больше возражать, поскольку ты настроен столь решительно. Я горжусь тем, что ты так сильно любишь меня, и тем, что ты действительно станешь моим. Это очень волнует… и в то же время немного пугает. Возможно, тебе вернут твое наследство, но люди вовсе не обязаны принимать нас у себя, не так ли?

- Я знаю, что некоторые откроют для нас свой дом. Кое-кто уже сделал это. Что же касается остальных… Мы с тобой будем жить так, как пожелаем. И не следует обращать внимание на тех, кто нас знать не хочет.

Селия снова его обняла и поцеловала. Потом, крепко прижавшись к нему, прошептала:

- Ах, Джонатан, я не могу держать в себе такое счастье. Мне кажется, сердце мое вот-вот разорвется от любви. Я слишком счастлива, чтобы плакать… но мне ужасно хочется расплакаться. И я даже не знаю, что мне сейчас делать, как выразить свою радость.

Тут Джонатан поднялся и, подхватив ее на руки, понес к лестнице.

- Зато я знаю, - сказал он, быстро поднимаясь по ступенькам.

Эпилог

Селия сидела на садовой скамейке, нежась в лучах теплого полуденного солнца. Любуясь яркими апрельскими тюльпанами, покачивавшимися под легким весенним ветерком, она ждала возвращения мужа - Джонатан отправился на очередное судебное заседание, касавшееся его петиции. Как и предполагалось, Торнридж заявил, что будет оспаривать право кузена на титул, а также законность брака его матери и, следовательно, права на наследство.

Это дело действительно затягивалось, и уже было ясно, что оно станет главной темой разговоров в этом сезоне. Выполнение всех требований закона, бесспорно, усложняло дело, и многие из этих требований Селия просто не понимала. А в газетных статьях высказывалось мнение, что Джонатан скорее всего получит поместье.

Пока же они продолжали жить в доме на Уэллс-стрит, и Селию это ничуть не огорчало. Она успела полюбить этот дом и гордилась своим партнерством с Дафной. «Сад тоже стал премилым, - думала она, глядя на новые клумбы и другие новшества. - И здесь, конечно же, хватит места и для будущих детей».

Как только Селия подумала о детях, ее рука потянулась к животу, хотя они с Джонатаном поженились совсем недавно.

И в тот же миг в саду появился Джонатан. Он тотчас же направился к жене. Ласково улыбнувшись ей, сел рядом, вытянув перед собой ноги.

- Тебе тепло здесь? - спросил он. - Тебе надо беречь себя. Солнце хорошо припекает, но воздух еще прохладный.

- У меня все хорошо, - ответила Селия, тоже улыбнувшись.

Он обнял ее за плечи, и она, положив голову ему на плечо, спросила:

- У тебя все в порядке? Как прошло заседание?

- В общем-то неплохо. Правда, было ужасно скучно и утомительно. А такого количества всевозможных бумаг я никогда еще не видел. К тому же присутствовали два герцога, три графа и два епископа.

- Все это так жутко? - Она снова улыбнулась.