Грешные и проклятые

Я последовал за ней, и тут потолок разорвался. Вентиляционная решетка в центре куполообразного потолка с грохотом рухнула на палубу. Металл загнулся, словно почерневшие лепестки, и чудовище вывалилось из вентиляционной шахты в центр мостика, обрушившись на палубу с такой силой, что мостик содрогнулся. Поднявшись во весь рост, тварь взревела сотней голосов:

- СЛАВА ИЗМЕНЯЮЩЕМУ ПУТИ!

Чудовище снова изменилось. Хотя оно пробралось на мостик по тесным вентиляционным шахтам, оно еще больше выросло, и, встав на дыбы, достигало ростом почти пятнадцати футов. Из его облика исчезло почти все гуманоидное. Экзоскелет сменился жесткой упругой кожей, покрытой слизью и блестевшей синевато-розовым. Вместо двух мускулистых ног туловище твари оканчивалось длинным толстым хвостом, как у слизня, а на этом хвосте росли сотни маленьких чешуйчатых ног, словно у многоножки. Руки стали более длинными и гибкими, и выглядели одновременно мягкими и достаточно сильными, чтобы разорвать корпус станции. Даже рука с клешней извивалась в воздухе, словно плеть. На клешне сверкали ряды блестящих белых зубов. Они были человеческими, хотя выглядели так, словно кто-то их специально заточил. Нарост плоти на плече удлинился, как и шея монстра, и они переплетались, образуя спираль истекающих слизью мышц. Голова превратилась в скопление пастей, похожих на змеиные, щелкавших зубами и брызгавших ядовитой слюной во все стороны. Их извивающиеся многочисленные языки изрыгали шипящий ихор и вибрировали в воздухе так быстро, что издавали пронзительное гудение.

Тело монстра покрывали щупальца. Некоторые были длиной всего лишь с человеческий палец, другие с руку. Казалось, они разрастались на твари, словно некая зараза, распространяясь из раны на груди, которую нанес Хьюзен. Их были десятки, и все они оканчивались ртами. Эти щупальца и были хором голосов. Их круглые челюсти открывались и закрывались, сжимая и разжимая сочившиеся гноем губы, выпускавшие воздух и вопившие свою ужасную литанию.

Глаза тоже разрослись. Длинные, похожие на змей, глаза сдвинулись вниз с того, что было головой чудовища, и оказались словно обернуты вокруг глотки, ниже челюстей – тошнотворно желтая полоса из десятков зрачков, лишенных век. Из щупальцев и конечностей выросли новые глаза. Они были видны по всему туловищу и хвосту, смотрели даже из-под челюстей. Чудовище одновременно смотрело во все стороны и изрыгало свою молитву на все, что видело.

И по его телу, словно фигура человека, застрявшего подо льдом, двигался силуэт Хьюзена. Выставляя напоказ его мучения, чудовище, казалось, издевалось надо мной, будто говоря: «Вот, вот религиозная убежденность, которой ты так жаждал!»

Я не хотел верить, что вижу душу Хьюзена, навеки запертую в теле ужасной твари, вопившую от невыносимых страданий, от которых никогда не будет спасения.

Я помню появление чудовища и подробности его облика так хорошо, словно имел роскошь рассматривать статую. Но истина в том, что мой ужас был настолько велик, и поэтому все жуткие детали так запечатлелись в моей памяти.

Оно свалилось с потолка на палубу, и поднялось. Я охнул от ужаса и бросился бежать.

Мейсер и Крейн были ближе к чудовищу. Мейсер перепрыгнул через ряд пикт-экранов и упал с другой стороны. Крейн была лишь в нескольких футах от твари и от сотрясения палубы едва не упала. Но она устояла на ногах и в то же мгновение включила плазменный резак. Его луч рассек шею чудовища и одну из его пастей. Плоть твари с шипением разошлась, а потом снова сомкнулась, словно Крейн пыталась разрезать воду.

- СЛАВА ТЗИНЧУ! – взревело чудовище сотней голосов. Рванувшись вперед, оно схватило Крейн за голову одной из своих когтистых рук. Когти сомкнулись на голове, словно клетка. Из ладони твари внезапно появилось лицо Хьюзена, его крики были отчетливо слышны и наполнены непостижимо ужасным страданием. Челюсти его открылись, будто на петлях, и сомкнулись на лице Крейн. Ее приглушенные вопли слышались словно из-под воды. Зашипела плоть, и я увидел, как голова Крейн удлиняется, ее череп втягивается в руку чудовища.

Она все еще кричала.

Мейсер уже вскочил на ноги и втроем мы бежали с мостика. Нас преследовали вопли Крейн, поглощаемой чудовищем. Выскочив с мостика, мы бросились в кольцевой коридор. Лигейя, бежавшая впереди меня, на мгновение остановилась и повернула налево.

- Куда? – выдохнул Мейсер.

- К спасательной капсуле, - ответила она.

«Хорошо», подумал я. Мне было уже все равно, что причины, по которым мы не воспользовались спасательной капсулой раньше, так и не были устранены. Все, о чем я думал – мы должны покинуть «Лигуриан» немедленно.

Смерть Крейн позволила нам выиграть время, чтобы убежать, но времени этого было немного. Когда мы пробежали мимо входа в док Бета, я услышал в коридоре жуткую песню чудовища. Оно следовало за нами.