Грешные и проклятые

Там внизу не было люменов. Лишь бесконечный непроглядный мрак.

- Лигейя! – закричал я.

- Лигейя-ейя-ейя! – подхватило эхо.

Я прислушивался, ожидая какого-то ответа. Но слышал лишь далекую песню чудовища.

«Слава, слава, слава Изменяющему пути!»

Голоса, высокие и низкие, накладывались один на другой, звуча то хором, то контрапунктом, то в полной какофонии. Они создавали мозаику молитву, возносившейся из бездны. Чудовище было далеко – и оно было повсюду. Я не знал, может быть, оно уже поднимается и совсем близко.

- Лигейя! – позвал я снова, и снова прислушался. И снова не было ответа. По-прежнему вокруг звучал лишь безумный гимн чудовища. Я замер, неподвижный и беспомощный, вцепившись в шест, и наконец закричал:

- Где ты?!

Я кричал, обращаясь к Лигейе в отчаянии, к чудовищу в страхе, к Императору в страдании. Это отчаяние, страх и страдание опустошили меня. Я был пустой оболочкой, лишенной надежды и цели. «Где ты?!» Без ответа я мог бы оставаться там до тех пор, пока тьма не забрала бы и меня.

Ответом была та же песня чудовища, глумливо звучавшая отовсюду и ниоткуда.

«Где ты?!»

Я подумал, что ответа не будет. А потом я понял, что молчание и было ответом.

Где ты?!

Нигде.

Там, в пустоте, никого нет.

И никогда не было.

И вдруг из тьмы и пустоты раздался стон, удивительно человеческий в своей боли.

- Лигейя! – закричал я снова, ощутив внезапный прилив надежды.

- Мне нужен свет! - воскликнула она.

Свет. Я оглянулся на скошенные мостки. Свет. Это я мог ей дать.

- Я принесу тебе свет! – закричал я в темноту.

Я стал взбираться вверх по мосткам, так же медленно, как спускался. Когда я дополз до ровного участка, то смог встать на ноги. Опираться на ограждение с оборванным тросом было слишком рискованно. Я шел осторожно, стараясь не слишком раскачивать мостки. Песня чудовища преследовала меня. Я пытался убедить себя, что она не становится громче, не приближается. Иначе я совсем бы потерял надежду.

Вернувшись в док Бета, я начал обегать рабочие участки и сервиторов в поисках какого-то источника света, который я смог бы нести. Люмены были все прикреплены к стенам. Я подумал было о плазменном резаке, но едва ли его луч послужил бы хорошим источником освещения. Наконец на платформе управления я увидел на стойке с инструментами фонарь. Схватив его, я побежал обратно, в лабиринт отсеков «Кардинала Визейна».

Молитва чудовища теперь звучала явно громче. На мгновение я застыл, но все же заставил себя идти вперед. Ползти вниз по прогнувшимся мосткам было еще страшнее, чем в первый раз, но я справился.

Я думаю, это чего-то стоит.

Тщательно осмотрев с фонарем последний шест, прежде чем опираться на него, я крепко вцепился в него правой рукой. Шест еще достаточно крепко держался на мостках. Повиснув на одной руке, я посветил фонарем во тьму внизу. Прошла почти минута, прежде чем луч фонаря нашел Лигейю. Она упала на металлическую балку примерно в пятнадцати футах внизу. Эта балка представляла собой монолитную металлическую плиту около четырех футов шириной. Если бы при ее падении мостки немного больше колебались влево или вправо, Лигейя пролетела бы мимо балки, и упала бы во тьму, куда не дотянулся бы луч фонаря.

Она сидела на балке. Вокруг ее ноги натекла лужа крови.

- Ты цела? – спросил я ее. – Что-то сломала?

- Не знаю, - ответила она, подвигав конечностями. - Наверное, ребро. Болит все.

- Можешь двигаться?

- Думаю, да.

- А подняться по тросу?

- Придется.

Оттуда я ничего не мог сделать для нее. Не мог спуститься к ней. Даже если бы и мог, это никак бы ей не помогло.

- Убери свет от меня, - сказала Лигейя. – Мне надо видеть, куда двигаться.

Я перевел луч фонаря туда, где балка выпирала из группы еще нескольких балок, выходивших из частично разобранной переборки. Вершина этой массы, на которую можно было забраться, находилась примерно в пяти футах от мостков.

Лигейя посмотрела на возвышавшуюся перед ней массу металла.

- Думаю, я смогу взобраться туда, - сказала она.

- А дальше? – даже взобравшись, она все еще находилась бы ниже мостков, а расстояние до них было слишком большим, чтобы допрыгнуть.

- Дальше взберусь по тросу, - сказала она. – Но подожди, пока я подойду ближе.

Я держал фонарь, освещая ей путь. Она начала взбираться. Ей предстояло преодолеть целую чащу рваного металла, и света фонаря было слишком мало. Густые тени окружали переплетение балок, и, подниматься ей приходилось едва ли не на ощупь. Ее движение были медленными и болезненными. Левая нога скользила от продолжавшей течь крови. Но понемногу Лигейя все же взбиралась наверх.

Все это время я прислушивался к гимну чудовища и ожидал звуков движения гигантского тела.

Наконец Лигейя взобралась насколько возможно высоко. Она была уже недалеко от мостков, стоя на балке, которая, вероятно, была частью переборки. Теперь дело было за мной.