Грешные игры. Освобождение

– Нет. Фотки только показывала.

Хоть какая-то зацепка. Фото племянника у меня до хрена и больше.

– Он? – показываю ему фотографию Джека со дня рождения Мел. Он здесь не один. С ней. Они такие счастливые, улыбаются в камеру. И только я знаю, что улыбка Софи натянута, а радостный блеск в зеленых глазах наигран. Потому что они не сверкают здесь как обычно.

Как при нашей встрече.

Почему-то в глубине души я надеялся, что Джек тут ни при чем, пытался найти хоть какое-то объяснение его поступку. Однако одно-единственное слово ранило куда сильнее, чем расставание с Софи.

– Он.

Приговор вынесен. Его огласил не я, а тот, кто видел все своими глазами, кто знал каждую деталь и каждую мелочь. И тот, кто только что посеял в моем разуме смуту.

– Софи говорила, что он не контролировал себя, но я слабо в это верю, – поясняет Эндрю.

Но поверю ли в это я? Поверю в то, что родной племянник мог накачаться наркотой и изнасиловать девушку? Ту самую, от которой я с ума сходил. Какой-то злой рок..

«Сегодня я застукала его с другой».

Ее слова. Отчаянной рыжей девушки, которая скрывала от окружающих свою боль и разочарование в парне. Первая любовь всегда трагична. Именно об этом я подумал в тот момент, но сейчас…

Блядь!

Не тому я учил родного племянника! Не трахать девчонок под наркотой и бросать на произвол судьбы.

Кулаки сжаты до предела, злость переполняет меня настолько, что я на мгновение забываю об Эндрю. Хочется набить морду Джеку за то, что обидел маленькую и хрупкую девочку. Единственную, кто не соврал мне. А я не верил, думал, что она одна из тех сук, которым нужна месть. Тогда…

… какого хрена она забыла рядом с ним?

– Ты с ней не помиришься, – спокойно заявляет Эндрю, прерывая мыслительный процесс в голове.

– Не собираюсь.

– Очнись, босс, ты ее любишь, иначе отпустил бы уже давно.

Ага, двести раз люблю. И душу дьяволу готов продать, чтобы она была счастлива, и племянника собственного убить, лишь бы ее никто больше не обижал…

Блядь! Это же правда…

Я только что готов был ринуться к Джеку и поговорить, как мужчина с мужчиной. Переживал из-за нее больше, чем из-за собственного племянника. Несколько дней назад я просил Джона собрать информацию на Софи с абсолютно другой целью. Чтобы защитить родного человека от гниды, которая оказалась чище родниковой воды.

И кто теперь та самая гнида?

– Зубы не заговаривай. Она девушка моего племянника, – рявкаю на расслабленного Эндрю, который всего лишь усмехается на мой гнев.

– Но любит она тебя.

– Откуда ты знаешь?

– Я не слепой.

Ты слепой как крот, Эндрю. Если бы ты видел ее взгляд еще пару дней назад, когда она умоляла оставить ее с Джеком в покое, то не стал бы так спокойно об этом говорить. Только теперь, после того, что я узнал о своем племяннике, вряд ли буду когда-нибудь стоять в стороне.

«Дай мне возможность забыть тебя!»

Не дам. Ни за что на свете не дам, пока не разберусь с Джеком и не буду уверен, что с тобой все хорошо. Пока не пойму, что ты по-настоящему счастлива. А я? Останусь в стороне, как и обещал.

Буду смотреть на родного племянника, которого когда-то считал практически сыном, и на женщину, которая мне небезразлична. Возможно, они поженятся, нарожают детишек, которые будут называть меня просто Тайлером. У них будут ведьминские зеленые глаза, как у Софи, и светлые-светлые волосики, как у Джека.

Но если ты не счастлива, то я сделаю все, чтобы это исправить.

Глава 11. Думай обо мне

Гудки. Долгие тянущиеся гудки заставляют замереть на месте. Не дышать, не оглядываться по сторонам. Взираю в одну точку, зная, что никто меня беспокоить не будет. Не в это время, когда пары у других студентов давно закончились, а мои одногруппники уже разъехались по домам.

Абонент временно недоступен. Попробуйте перезвонить позднее…

Я слышу эту фразу каждую неделю, однако она совсем меня не успокаивает. Очередная попытка дозвониться матери. Сколько я уже пытаюсь достучаться до нее и пойти на контакт? Не помню. Продолжается это долго, и так же долго мама не желает общаться с единственной дочерью. То есть со мной.

И мне больно…

Ужасно больно осознавать, что один неверный, по ее мнению, шаг заставил ее отречься от меня. Да, я познакомилась с парнем, да, начала встречаться, а меня сразу же окрестили шлюхой, которая отстает в учебе. Если бы она своими глазами увидела, что это не так, тут же поменяла свое мнение. Хотя…

С ней всегда было сложно, но я мысленно понимала, с какой целью предприняты те или иные меры. Но не сейчас. Сколько бы я не задумывалась над поступком матери, никаких аргументов в ее пользу не нашла.

В какой-то момент я хотела бросить попытки связаться с ней. Зачем оно мне надо? Только родителей не выбирают, а отступить мне не дал Джек. Когда я рассказала об отношениях с мамой, он посоветовал добиться своего. По человечески. Чтобы разобраться раз и навсегда. Вот я и добиваюсь. Второй месяц. Или третий? Или четвертый? Но итог один и тот же. Тишина. Бессмысленно.