Грешные ночи (ЛП)

Она делала всё, что он приказывал, без малейшего колебания, и у Тэйна возникла идея оставить её у себя дольше, чем других женщин. Обычно, после двух-трёх перепихов он менял партнёршу, не желая видеть в глазах вместо желания отвращение. Потому что, в конце концов, женщины всегда испытывали отвращение. Они думали о том, что совершали, о том, что делал он, и сожалели. Но эта женщина испытывала подлинное удовольствие от процесса, и Тэйн молился, чтобы так было всегда. Её жадность к деньгам являлась хорошим стимулом.

Когда всё закончилось, Тэйн лежал неподвижно, пытаясь отдышаться, наслаждаясь жжением, которое покрывало его тело.

Сквозь стену слева, которая специально была сделана из тонкого материала, чтобы можно было позвать на помощь в случае чего, он слышал душераздирающие звуки, издаваемые Ксерксесом, который, как всегда после секса, блевал в туалете.

Тэйн хотел что-то иное для своего друга. Лучшее. Но понятия не имел, как ему помочь.

Он оделся и вышел, оставив утомленную Феникс в постели. Бьорн был уже в гостиной, равнодушно потягивая очередной стакан водки.

Тэйн плюхнулся в кресло. Бьорн не поднял взгляд, слишком затерявшись в своих мыслях, во тьме, которая наконец его накрыла.

Ксерксес вышел из своей спальни бледный, дрожащий и избегающий взгляд Тэйна. Он также плюхнулся в кресло.

Тэйн любил этих парней. По-настоящему любил. Он с радостью отдал бы за них жизнь... но не позволит им умереть. Не так. Не в страдании.

Они вместе вырвутся из этого подземелья, и как-то, каким-то образом он вытащит их из собственноручно построенного ада.

Глава 7

Следующим утром обнажённый Захариил сидел на краю постели и перекатывал в руках урну с прахом своего брата. Это была прозрачная ёмкость в форме песочных часов. Внутри находилась густая жидкость, такая же прозрачная, как и сама урна, и слегка отливающая на свету цветами радуги.

Эта урна являлась самым великим сокровищем Захариила. Единственным сокровищем. Отныне и во веки веков он будет защищать эту урну так, как не смог защитить брата.

— Я люблю тебя, Захариил.

— Я тоже тебя люблю, Эдриниэл. Очень сильно.

— Правда?

— Ты же знаешь, что да.

— И ты бы всё мог сделать ради меня?

— Всё.

— Тогда убей меня. По-настоящему. Пожалуйста. Ты не можешь оставить меня в таком состоянии.

"В таком состоянии" означало сломленным, окровавленным и осквернённым неописуемыми способами.

— Я сделаю для тебя всё, но только не это. Ты восстановишься. Когда-нибудь ты даже снова станешь счастливым.

— Я не хочу восстанавливаться. Ныне, и присно, и во веки веков я хочу прекратить своё существование. Это единственный способ прекратить моё мучение.

— Мы заставим демонов заплатить за то, что они с тобой сделали. Вместе. А затем снова вернёмся к этому разговору.

— И Захариил снова бы ему отказал.

— Если ты не убьёшь меня, я наложу на себя руки. Ты же знаешь, что в таком случае со мной произойдёт.

Да, Захариил это знал. Невозможно, наложив на себя руки, добиться истинной смерти. Эдриниэл мог уничтожить своё тело, но душа, такая тёмная, какой она была в тот момент, будет жить вечно и попадёт в ад. Захариил оставался непоколебим. Он снова отказал и, в конце концов, Эдриниэл сдержал своё обещание. Он снова и снова пытался покончить с собой, а Захариил всегда возвращал его к жизни при помощи Живой Воды.

В те годы всё существование Захариила занимали слежка за братом, его спасение. И, в конце концов, он убил его, чтобы избавить от страданий. Об этом решении Захариил сожалел и по сей день, и в урне хранилось всё, что осталось от Эдриниэла.

Захариил извлёк из груди своего брата всю ту любовь, которую когда-то тот испытывал, затем отравил его Мёртвой Водой, взятой из потока, протекающего рядом с Рекой Жизни Божества. Лишь эта вода была способна убить бессмертного раз и навсегда.

Чтобы достать самый маленький пузырёк воды, ангелу пришлось пройти через такую же процедуру, что и с добычей Живой Воды: порку, чтобы доказать свою решительность, и последующую встречу с Высшим Небесным Советом, который давал своё согласие или отказывал. Если Совет давал своё согласие, то по его усмотрению приносилась жертва.