Грешные ночи с любовником

Эш сжал губы, глядя на нее с молчаливой враждебностью. Одно дело признаться самому себе, другое — признаться в своих чувствах перед остальными.

Джек фыркнул.

— Эш? Влюблен?

Эш повернулся к нему, чуть ли не рыча.

— Джек, — предупредила Грир.

— Я имею право знать, где моя жена…

— И. Ты. Любишь. Ее. — Грир впилась в него раздосадованным взглядом. Как собака, вцепившаяся в кость, она не собиралась отступать. Внезапно он почувствовал жалость к любому человеку, которого Джек подберет ей в мужья. У парня ни единого шанса.

Эш отрывисто вздохнул.

— Очень хорошо, — буркнул он, бросив обиженный взгляд на Джека, который с жадностью наблюдал за всем этим. — И, — признался он, — я люблю ее.

Произнести эти слова было не так трудно, как он себе представлял. Не то, чтобы он представлял себе, как произнесет их когда-нибудь. Он покачал головой, дивясь сам себе. Он был влюблен. В женщину, на которой женился. То, чего он поклялся никогда не допустить, произошло.

Грир одобрительно кивнула.

— Она пошла к ясновидящей. Ее имя мадам Фостер.

— В Сент-Джайлз? — рявкнул он, нахмурившись.

Он слышал о мадам Фостер. Многие из девушек, работавших на него, говорили о ней. Мэри так посещала ее регулярно.

Кусочки картины сложились воедино. Этим она занималась в день, когда они впервые встретились на улице. Маргарит никогда не говорила, что она там делала, но что еще могло быть причиной?

Эш становился все мрачнее при мысли о том, что его жена находится в одиночку в этом клоповнике. Он приказал Маргарит никогда не возвращаться в ту часть города. Конечно, тогда он был для нее никем, ничем не лучше уличного мусора, но теперь-то он ее муж. Разве это ничего не значило?

— Не сердись, — уговаривала его Грир, правильно растолковав выражение его лица. — Она должна была пойти.

— Почему?

Взгляд Грир так помрачнел, что ему под кожу закралось беспокойство. Несмотря на предчувствие, ничто не могло подготовить его к следующим словам.

— Она умрет.

Эш запрокинул голову, с губ со свистом вырывалось дыхание.

— Что ты имеешь в виду? — потребовал он, шагнув вперед и схватив ее за руки. Она вздрогнула, и он тут же ослабил свою хватку. — Пожалуйста, — прохрипел он, страшная горечь разъедала его горло.

— Она недавно узнала об этом…

— Она больна? — перебил Эш, вспомнив, как таскал ее по всей стране в зимние морозы. Она была маленькой, хрупкой женщиной, но он думал, что она достаточно крепка.

— Нет. Ничего подобного. Это мадам Фостер сказала ей.

— Мадам Фостер? — Он с проклятьем выпустил руки Грир. Зажав себе виски, Эш спросил спокойным тоном, не отразившим ни капли его нетерпения и потрясения. — Что именно мадам Фостер ей сказала?

— Что Маргарит умрет. До конца этого года… — ее голос затих, но он знал, что это еще не все. Грир отвела глаза и уставилась на свои руки.

— И? — подсказал он.

— Она попадет в какую-то аварию… через какое-то время после вашей свадьбы.

Эш дернулся, словно от полученного удара. Это объясняло ее колебания, когда она то хотела выйти за него замуж, то тут же отказывалась. Она боялась.

Это проливало свет на все. В день свадьбы в ее янтарных глазах кое-что было. Темнота. Она считала, что принесение обетов равносильно смерти. Это знание привело его в бешенство.

— Мадам Фостер предсказала ей и брак со мной? — с недоверием фыркнул Эш.

— Да. — Грир кивнула.

— Дрянь, — прошипел он.

Внутри него что-то с треском оборвалось. В нем что-то росло, распирая грудь и натягивая кожу. Гнев. Колючий, горячий, клокочущий. Он сжимал и разжимал руки, жаждая насилия. Он хотел проломить кулаком стену. Или врезать аферистке, задурившей своей ерундой голову Маргарит. Он даже на Грир злился, что она так просто приняла эту чушь. И все-таки самые страшные его эмоции были направлены на Маргарит, потому что она поверила в это. Позволила суеверной чепухе вбить клин между ними.

Эш развернулся на пятках, игнорируя слова Грир, сказанные ему вдогонку.

— Эш, пожалуйста, пойми! Не сердись, не делай ничего, в чем потом будешь раскаиваться.

Раскаиваться? Он не сделает ничего подобного. Он собирался просто в некотором смысле встряхнуть свою ужасно глупую жену, и заставить ее пожалеть о том дне, когда она вздумала поверить в пророчества всякого хитрого жулья. Маргарит не умрет. По крайней мере, не в ближайшем будущем.

Она не умрет. Внезапно стало трудно дышать. Она не умрет.

Против воли в его голове возник образ тела его сестры, такой болезненно маленькой, хрупкой и сломленной в конце. Воспоминания о горе и полной беспомощности пронеслись перед ним горьким потоком.

Он не выдержит этого снова. Эш моргнул, проклиная себя. Конечно, нет. Мадам Фостер была не более чем талантливой актрисой.

На негнущихся ногах он вышел из дома, борясь с темными, незнакомыми чувствами, копошившимися внутри. За гневом в его сердце прокрались сомнения. Далекие и невозможные, они все равно нашли к нему дорогу. Что если он ошибается? Что если провидица была права?