Грешный

— Слышали все, небось, про «Откровения Вириона-отшельника»? Моя работа, — не без гордости заявил бывший нищий. — Я потратил на них примерно полвека, но, уверен, они того стоили. Эту книгу запрещали везде, во всех странах и землях, но это только усиливало ажиотаж. Все маги этого мира на протяжении двухсот с лишним лет читали её, покупали из-под полы, воровали из закрытых библиотек, переписывали, запоминали. Она обрастала слухами и легендами, её брали на вооружение новаторы и мятежники, будущие короли и великие маги… Да, со временем интерес к ней угас, но задачу свою она всё-таки выполнила. У людей появилась собственная система магии, отличная от драконовой и метаморфной. И это — не буду сейчас объяснять, почему — создало условия для появления в этом мире второго творца, а следом его неизменных спутников: проводника и ключа. И когда они, наконец-то, появятся, старый Абдулазиз-Шайрихан получит-таки обещанную ему когда-то свободу…

Старик замолчал, глаза его затуманились, пальцы застыли на чётках…

Мы его не торопили.

«А вдруг ещё что-то скажет?..»

— Так. Всё. Со вторым вопросом покончили. Осталось ещё два. Спрашивай.

«Не сказал. Жалко. Я бы послушал…»

— Третий вопрос такой. В твоих «Откровениях» говорилось, что в параллельный мир можно проникнуть из Храма вечной стихии. Что расплачиваться за переход надо осколком волшебной души и при себе иметь «Око демона». У меня и Алины сейчас есть по камню Байаль и два «Ока демона». Хватит нам этого, чтобы вернуться на Родину, или не хватит, и как это правильно сделать? Я хочу это знать, и мне нужен полный, я повторяю, полный ответ.

Лицо собеседника посветлело:

— Ну, наконец-то! Дождался. С этого и надо было начинать, дорогой мой иммунный, а не с творцов и истории мира. Творцы и история могли бы и подождать, никуда бы не делись. Я даже уже волноваться начал. Вдруг самое главное-то и не спросишь. Ну, да и ладно. Вспомнил, и хорошо. Теперь слушай. В Храм вечной стихии идти не надо. Чтобы вернуться, вам хватит и Малого алтаря. Надо лишь подойти к нему, опустить Байаль в его конус и коснуться Байаля своей пирамидкой.

— И всё?

— Четвёртый вопрос?

— Ты издеваешься?

Абдулазиз засмеялся:

— Шучу. Дальше вам надо просто представить то место, откуда вы перенеслись в этот мир. За алтарём возникнет портал. Вы шагнёте в него, и вот тогда, действительно, всё.

Мы с Алиной переглянулись.

— Идёшь? — спросил я её.

— А ты? — спросила она.

Я покачал головой:

— Остаюсь.

— Будешь искать свою Рей?

— Да. А тебе, я считаю, надо идти. Тебя мама ждёт, сама говорила.

Алина кивнула:

— Ты прав. Столько лет ждать отца и заставлять её ждать ещё и меня… Нет, задержаться здесь ещё на немного стало бы с моей стороны настоящим свинством.

Сняв с шеи зелёное «Око», она шагнула к источнику, обернулась…

— Спасибо, Дим, что помог мне добраться досюда и научил тому, чему сама я, наверное, никогда бы не научилась. Спасибо тебе, королева Ларанты, что уничтожила негодяя, который хотел отобрать моё право на возвращение. Спасибо тебе, таинственный зверь ларантийских джунглей, что помог вспомнить, какая я есть… Спасибо тебе, привратник Абдулазиз, прячущийся под чужими личинами, — перевела она взгляд на «торговца». — Спасибо, что дал мне шанс пережить иное. Увидеть, услышать, почувствовать этот мир, где живёт магия и когда-то обитали драконы. О таком приключении я не могла и мечтать.

Девушка медленно опустила камень Байаль на алтарь, а потом аккуратно прикоснулась к нему пирамидкой.

Источник озарился голубоватым сиянием, а через секунду между ним и стеной замерцало серебристое «зеркало».

— Прощайте, — Алина махнула рукой и скрылась в портале.

Сияние над алтарём погасло. Портал схлопнулся. Зелёное «Око» и камень Байаль исчезли.

Глава 32

Честно скажу, столь будничного возвращения в родные пенаты и не менее будничного прощания я от Алины не ожидал. Мне почему-то думалось, что моя бывшая спутница эмоций по этому поводу проявит существенно больше и уходить из этого мира будет гораздо эффектнее. Например, медленно растворяясь в пространстве или плавно скользя по дорожке из лунного света к теряющемуся между небом и землёй горизонту. И чтобы слеза при этом катилась у неё по щеке, как у олимпийского Мишки образца 1980-го года. И голос чтобы дрожал от непереносимых душевных страданий и горьких предчувствий, что «это уже навсегда»…

Вот уж, действительно: «Плохо мы ещё воспитываем нашу молодежь! Очень плохо. Удивительно несерьёзное отношение к бра…»

— Ответы на три вопроса получены. Остался четвёртый, последний, — сообщил бывший нищий после непродолжительного молчания. — Задашь его сразу или отложишь? — он выразительно глянул на стоящую рядом со мной королеву.

— Не волнуйся, привратник, — качнула она головой. — Я знаю, что хочет спросить Димир, и не буду мешать ему. Единственное, перед тем, как уйти, мне надо сдержать своё слово. Собственно из-за этого я и отправилась в Ганшанхайн. Слово королевы должно быть исполнено.

С этими словами Ирсайя сняла с себя медальон и протянула мне.

— Теперь ты можешь забрать его. Преград больше нет.