Грешный

Обороняющихся тем временем стало на одного меньше. Арбалетчик не промахнулся, арбалетный болт угодил одному из купцов точно в грудь. Медлить и дальше стало теперь просто бессмысленно — стрелок уже начал перезаряжаться.

То, что по поводу морока я не ошибся, выяснилось через секунду. Облачко маг-энергии возникло перед глазами в тот миг, когда между мной и «магом» осталось менее метра. Это значило, что артефакт работал и создавал иллюзию, и кроме меня её никто до этого мига не чувствовал.

Но грохнул я, кстати, не «колдуна», а стрелка. Безоружные чародеи, как показала практика, опасности для иммунного не представляют. А вот вооруженные «нечародеи», наоборот — очень даже. Поэтому недомага я просто отправил в нокаут — его же, между прочим, энергией. Заклятие стазиса мне показалось для этого случая наиболее подходящим…

Трофейный арбалет решил не использовать. Рядом с убитым нашёлся лук и колчан со стрелами. А это и скорострельность, бо́льшая на порядок, и подозрение, что это, возможно, я торговца прикончил, пусть даже случайно, ни у кого не возникнет…

Расстреливать атакующих в спину, да ещё и с пригорка, оказалось занятием предельно простым. Почти как на стрельбище. Мне понадобилось всего десять стрел, чтобы число размахивающих мечами разбойников сократилось наполовину. Оставшиеся стали, конечно, что-то подозревать, но предпринять контрмеры уже не смогли. Спереди на них навалились почуявшие перелом в сражении караванщики, сзади не позволял нормально вздохнуть невидимый лучник.

Спустя полминуты всё было кончено. Два с лишним десятка трупов — вот, собственно, всё, что осталось от бандитской ватаги, решившей попробовать на зубок «беззащитных» купцов. У последних потери, конечно, тоже имелись (трое погибших и четверо раненых), но они, безусловно, не шли ни в какое сравнение с потерями уничтоженного противника. В живых у разбойников остался лишь обладатель создающего иллюзии артефакта. Именно его я представил купцам для допроса, когда всё закончилось.

— Я — мастер Гурса́н, — представился глава караванщиков. — Хозяин торгового дома «Гурсан и племянники».

— Мастер Краум, любитель попутешествовать, — представился я в ответ. — А это, — кивнул на пленного, — один из двоих, что командовали разбойниками.

— Ругрой⁈ — удивлённо воззрился на «мага» купец.

Пленный молчал, опустив голову. Гурсан смотрел на него секунд пять и, не дождавшись ответа, вновь повернулся ко мне:

— А кто был второй? Вы сказали: их было двое.

— Второй там, — кивнул я себе за спину. — Только он дохлый. В кустах с арбалетом сидел, а этот, — указал я на выжившего, — его прикрывал.

— Проверить кусты! — приказал глава каравана нарисовавшемуся рядом помощнику. — Найдёте убитого, тащите его сюда…

Труп арбалетчика швырнули к ногам Гурсана через минуту.

— Трагла убили из этого, — помощник передал хозяину арбалет и указал на убитого последним торговца, уложенного на бровке отдельно от остальных.

Гурсан повертел в руках арбалет, затем сунул его обратно помощнику и, повернувшись к стоящему на коленях пленному, ткнул в него пальцем:

— Повесить!

— Дядя! Дядя Гурсан! Прости! — завопил тот. — Злые духи попутали! Я искуплю, отслужу! Дя-а-дя-а-а…

Купец отвернулся, его лицо исказила гримаса, но изменять решение он не стал. Лишь быстро взглянул на меня и глухо проговорил:

— Сегодня торговый дом изменил название. Теперь он называется просто «Гурсан»…

* * *

До деревни мы ехали вместе. Узнав, что я безлошадный, Гурсан предложил мне место в своей повозке. За тридцать минут пути он успел рассказать о том, что случилось на самом деле и кто были эти разбойники.

В деревне Старые Дворики, куда мы стремились, располагалось сразу четыре постоялых двора. В одном из них господина Гурсана должны были дожидаться двое племянников — Драш и Ругрой — с основной частью обоза: одиннадцатью повозками и полусотней охранников и возничих.

Ещё один племянник — Трагл — сопровождал дядю, и именно его убили сегодня из арбалета. То, что налёт организовали Драш и Ругрой, для купца стало шоком, но внешне он этого не показывал. Чего ему это стоило, я мог только догадываться. Обоим он доверял, как себе, но… жадность оказалась сильнее. Желание самим стать владельцами торгового дома и избавиться от босса и конкурента сыграло с этими двумя злую шутку. А попытка списать нападение на каких-то левых разбойников только усугубила вину и усилила наказание…

Гурсан говорил мне об этом «буднично», без лишних эмоций, но по тому, как дёргался при этом его кадык и потели виски, я понимал: это всего лишь маска. Торговец пытался держать лицо, и я ему не мешал.

Хотя ситуация, конечно, стандартная. И банальная до невозможности. Но для меня в ней имелась определённая выгода. Ведь если верить Гурсану, он регулярно водил караваны в Ларанту. Нынешний — не исключение. А мне надо было в Ларанту. Очень надо в Ларанту. И желательно, чтобы легально. Поэтому я и слушал купца, как заправский психотерапевт. И события не форсировал. Он должен был сам догадаться, на кого можно положиться, когда предали самые близкие.