Грешный ангел

— Я и заботился! — выпалил он, лицо его побагровело. — Не увиливай от разговора, девчонка! Это ты нарушила свои обещания!

Приблизившись к дядюшке, Лорен закричала:

— Ничего подобного! Мы подписали договор, и он не был выполнен! Эти деньги мне не принадлежали! — Она молча смотрела ему в глаза. Пусть попробует не согласиться!

Итан явно был ошеломлен. Расправил отвороты своего халата и тихо пробормотал:

— Дерзкая девчонка.

Но Лорен его не слышала. На дорожку вышла миссис Питерман; на лбу у нее была мука, из пучка выбивались пряди волос. Издав восторженный вопль, Лорен бросилась к ней в объятия. Они крепко обнялись, радостно пританцовывая и покачиваясь.

Итан переадресовал свою враждебность Полу, в то время как тот направился к женщинам.

— Она отказалась от наследства, а теперь думает, что может делать все, что ей заблагорассудится! Ей-богу, она ошибается! Попомни мои слова! — прорычал он.

Пол, подняв бровь, смотрел, как миссис Питерман и Лорен рука об руку вошли в дом.

— Да, похоже, у нее уже трясутся поджилки. Самодовольная улыбка приподняла уголки его губ; он пошел за дядей и вместе с детьми вошел в дом следом за сестрой.

Со дня ее возвращения в Роузвуд прошло чуть больше месяца, думала Лорен, сидя в коридоре у двери, ведущей в приемную доктора Стивенса. Чуть больше месяца! Устремив пустой взгляд на стену, она удивлялась тому, что произошло за это время. Прежде всего Итан расстроил ее, заявив, едва она приехала в Роузвуд, что он намерен снова выдать ее замуж. Не прошло и четырех дней, как за этим заявлением последовала попытка мистера Тэдиуса Голдуэйта сделать ей предложение. Этого было достаточно, чтобы она с криком выбежала из дома.

Боже правый!

Новое замужество не интересовало ее даже в перспективе, да еще с каким-либо дряхлым стариком, о котором, разумеется, думал Итан, и, уж конечно, речи не могло быть о маленьком кругленьком аптекаре, Тэдиусе Голдуэйте по прозвищу Привереда.

Какой-то звук привлек ее внимание, и, подняв глаза, Лорен в ужасе раскрыла рот, увидев, как потрудились над букетом живых цветов Леонард и Хорас. По всему восточному ковру и маленькому столику у входа были разбросаны лепестки, так что в вазе с ручной росписью оставались только ободранные стебли тепличных цветов. Лорен вскочила, торопясь подобрать мусор, прежде чем доктор Стивене обнаружит его. Леонард помогал ей, в то время как Хорас стоял рядом с мрачным видом.

— Ничего страшного, — торопливо успокоила их Лорен, ища, куда бы спрятать лепестки. Никакого вместилища, за исключением корзины для тростей и зонтов, в прихожей не было. Озорно подмигнув мальчикам, она высыпала лепестки в корзину, обернулась, прижала к губам палец и подвела детей к единственному стулу в коридоре.

Она села, велела детям сесть у своих ног, и мысли ее тут же вернулись к выбору, стоящему перед ней. Как ни была она благодарна судьбе за возвращение домой, жалкое состояние, в котором находился Роузвуд, вызывало у нее отвращение. Пол уже объяснил ей, что в связи с повышением приходских налогов, падением цен на зерно и огораживанием приходских земель, в результате чего лучшие земли доставались богатым, в Роузвуде остался лишь клочок пахотной земли, к тому же уже истощенной.

— Представительство — вот что нам нужно! — бушевал он. — В парламенте некому защищать наши интересы!

Все это было ей непонятно. За исключением одного: их земля так утомлена, что не может давать хорошие урожаи, а если бы и могла, у них нет средств нанять работников, не говоря уже об уплате приходских налогов. И вот молодая женщина ломала голову, размышляя, как все уладить.

Она настолько погрузилась в эти размышления, что не обратила внимания на взволнованный вид миссис Питерман, попытавшейся объяснить, как можно, по ее мнению, разрешить проблемы Роузвуда. Лорен не понимала этого вплоть до того дня, когда мистер Голдуэйт прибыл в имение с травами от кашля, распространившегося среди детей.

Потом он показал Лорен кое-какие травы, которые он посадил в заросшем саду. Сад лекарственных трав навел Лорен на мысль о выращивании на продажу бахчевых, овощей и фруктов, которые, кажется, растут быстро и всегда нужны. Она была настолько захвачена своими идеями, что неумелая попытка мистера Голдуэйта поцеловать ее так удивила молодую женщину, что у нее на мгновение остановилось сердце.

— Мистер Голдуэйт! — воскликнула она, когда кругленький человечек неожиданно заключил ее в железные объятия и протянул к ней губы. — Господи, да отпустите же меня!

Человечек стал красным, как налитое спелое яблоко, и быстро опустил руки. Лорен лихорадочно искала палку, чтобы размозжить ему голову, но не найдя, подбоченилась и воззрилась на него.

— Как это, по-вашему, называется? — вопросила она властно, словно истинная графиня.

Пухлый аптекарь вытянулся во весь свой рост — он оказался примерно на два дюйма короче Лорен — и ответил надменно:

— А как это, по-вашему, называется? Но тут Лорен напугала и себя, и аптекаря, разразившись хохотом, отчего мистер Голдуэйт из красного стал багровым.

— Простите, мистер Голдуэйт, я не хотела. Но видите ли…