Грета Гарбо и ее возлюбленные

Мерседес при первом удобном случае посылала ей цветы: например, в Трианон, один из дворцов Версаля, где Марлен остановилась с больной дочерью, она послала орхидеи.

Тем временем в апреле 1933 года из Швеции возвратилась Гарбо и, разумеется, не замедлила возобновить дружеские отношения с Мерседес. Она написала ей письмо с борта судна, на котором плавала в Сан-Диего, и вскоре по возвращении Греты Мерседес с головой ушла в дела, пытаясь подыскать для подруги новое жилье. Эту новость Мерседес сообщила Марлен письмом, добавив, что Гарбо должна сняться в фильме «Королева Христина», у режиссера Рубена Мамуляна. Марлен старалась избегать упоминания имени соперницы, однако на этот раз она отправила каблограмму, в которой говорилось, что рада за это «шведское дитя» — той, разумеется, доставляет удовольствие работать с Мамуляном.

В письме к Марлен Мерседес пыталась объяснить противоречивые чувства, клокотавшие в ее душе.

«Постараться объяснить, какие чувства я испытываю к Грете, было бы просто невозможно, поскольку подчас я не понимаю самое себя. Мне известно одно — в моей душе зародилось чувство к несуществующему человеку. Мой разум видит реальность — человека, девчонку-служанку из Швеции, с лицом, которого с любовью коснулся творец, заинтересованную исключительно в деньгах, собственном здоровье, сексе, пищи и сне. И все же это лицо обманчиво, и моя душа пытается воплотить ее образ в нечто такое, чего не приемлет мой разум. Да, я люблю ее, но я люблю созданный мною образ, а не конкретного человека из плоти и крови…»

Далее Мерседес подчеркивает, что в последнее время перенесла свои пылкие чувства с Дузе на Гарбо и что, однако, ее любовь к кинодиве не мешала ей любить других. Позднее Мерседес выражала свою любовь к Марлен в одном, на ее взгляд весьма практичном, предложении: «Я приведу к тебе в постель, кого ты пожелаешь! И вовсе не потому, что я недостаточно люблю тебя, а потому, что люблю всей душой! О, Моя Прекраснейшая!»

Почти не обращая внимания на раздвоенность чувств Мерседес, Гарбо приступила к работе над фильмом «Королева Христина». Этот проект предложила Залька Фиртель, близкая подруга Гарбо и та самая женщина, которая представила ей Мерседес «за чаем» в 1931 году. Однажды вечером они встретились в доме Эрнста Любича, который давал прием в честь какой-то знаменитости из Германии. То была типично голливудская вечеринка.

В одном углу сгрудились хорошенькие женщины, в то время как в другом мужчины обсуждали свои дела. Бельгийский кинорежиссер Жак Фейдер (именно он в 1929 году поставил фильм «Поцелуй» с участием Гарбо) предпочитал общество дам. Он подвел Зальку к кушетке, на которой расположилась не только почетная гостья из Германии в пышных юбках, но и одинокая фигура Гарбо. В отличие от остальных гостей, она нарядилась в «строгий черный костюм». А так как для всех места на кушетке не хватило, Фейдер повел дам на веранду. Там они то и дело наполняли бокалы и вели оживленную беседу. По мнению Зальки Фиртель, Гарбо была в равной степени прекрасна и остроумна.

«В красоте ее лица подчас проявляется нечто неожиданное. Может показаться, будто вы вообще видите его впервые… Она принялась расспрашивать меня о моей работе в театре. Она оказалась приятной собеседницей, держалась приветливо и непринужденно, подшучивая над своим ломаным немецким и английским, хотя, надо заметить, говорила довольно правильно».

Новая дружба получила дальнейшее развитие, когда на следующий день Гарбо появилась в доме Фиртелей, чтобы продолжить беседу. «Просто одетая, в брюках, без вычурных украшений и какой-либо косметики, за исключением ее знаменитых длинных ресниц, которые она густо красила черной тушью».

Позднее Фиртели обменялись между собой произведенным ею впечатлением.

«Больше всего нас подкупила в ней ее удивительная вежливость и внимание к собеседнику. Она показалась нам наделенной какой-то особой чувствительностью, хотя в ней и было что-то от упругости стали. Ее замечания в адрес разных людей отличались справедливостью, объективностью, хотя и были довольно резки. «Возможно, эта ее слава не позволяет ей жить настоящей жизнью», — сказала я».

Эта новая дружба послужила Гарбо отличной поддержкой в оставшиеся годы ее кинокарьеры. Они легко общались друг с другом, и если Зальке в голову приходила какая-нибудь идея, Гарбо всегда была готова ее выслушать. По мнению Зальки, Гарбо просто была создана для роли королевы Христины, и Гарбо, которая досконально изучила жизнь королевы, соглашалась с ней.

Залька Фиртель так описывает королеву:

— Она была эксцентрична и блистательна, это избалованное дитя мужественного Густава Адольфа. Полученное ею «мужское» образование и неоднозначная сексуальность делают ее в некотором роде нашей современницей. Ее стремление к свободе, ее настойчивое желание вырваться за пределы пуританской, протестантской Швеции, к которой она, словно цепями, была прикована короной, — все это зачаровывало меня.