Грета и потерянная армия (ЛП)

— Если не прекратишь, мы оба умрём. Этого ты хочешь? — заорала я ему в лицо. И будь я проклята, но он реально замер и наклонил голову, словно прислушавшись. — У тебя что, нет семьи, к которой ты мог бы вернуться? У меня вот есть. И если ты перестанешь пытаться меня сожрать, и мы начнём действовать сообща, то, возможно, мы оба сможем подняться на эту чёртову скалу и…

— С кем ты разговариваешь, данем, и что ты вообще там делаешь?

Грета вскинула голову и увидела знакомое лицо, склонившееся над краем обрыва.

— Сиона! — Её сердце воспряло духом. — Чего стоишь? Сделай что-нибудь!

Её подруга изогнула бровь.

— Я могу просто развернуться и уйти. Кажется, я прервала важный разговор.

— Очень смешно, Сиона. — Пальцы Греты соскользнули, и она ухватилась крепче. — Помоги мне подняться. Скорее, пока я не превратилась в лепёшку!

Охотница опустилась на колено и взяла Грету за руку чуть ниже локтя. Грета облегчённо выдохнула, когда Сиона без особого труда начала подтягивать её наверх. Грета оттолкнулась от каменной поверхности, ухватилась свободной рукой за заснеженный край обрыва, перекинула ногу и со стоном распласталась на земле.

Сиона шагнула к краю, доставая кинжал из ножен на поясе. Грета поймала её за лодыжку.

— Стой!

— Хочешь просто оставить его висеть так? — спросила Сиона.

Потерянный зарычал на них, вонзая когти в заснеженный гранит в попытке добраться до девушек.

— Если мы его вытащим, нам придётся его убить, — всё ещё пытаясь отдышаться, произнесла Грета. — Но если мы оставим его так, у него будет шанс вскарабкаться самостоятельно после того, как мы уйдём.

Но осталась невысказанной мысль, что если Потерянный сумеет спастись, он вполне может напасть на кого-то ещё. Если они сейчас не позаботятся об этом, будет ли дальнейшее виной Греты?

Возможно. Но она не может убить его.

Она поднялась на ноги и потянула Сиону прочь от края.

— Идём, — сказала Грета.

Сиона бросила последний взгляд вниз. Грета напряглась, переживая, что ей придётся применить силу.

— Оставь его, — настаивала она. — Мы здесь не за этим.

В конце концов её подруга кивнула, и они обе ушли от обрыва. Потерянный взвыл. Грета слышала, как он шкрябает когтями по скале, пытаясь вскарабкаться, но не оборачивалась. Когда спустя несколько минут за ними так никто и не погнался, она закрыла глаза и неровно выдохнула. То ли от облегчения, потому что ей не пришлось убивать его, то ли от тяжести в груди, потому что Потерянный всё равно мог разбиться насмерть.

— Я не поняла, что это только что было? — возмутилась Сиона. — Прежде ты никогда не колебалась сделать то, что должно.

О, ещё как колебалась. В тот раз, с Айзеком.

— Ничего особенного не произошло, — огрызнулась она. — Просто не считаю, что мы прямо-таки должны были убить того гоблина.

— Ты же понимаешь, что он уже не гоблин. Он Потерянный. Избавить его от мучений было бы милосерднее, чем бросать вот так. Даже если он и смог подняться сам, его душа страдает каждую секунду в теле Потерянного.

Грета обернулась.

— Откуда такая уверенность? Откуда ты знаешь, что они чувствуют после обращения? Если бы я была уверена, что надежды нет, Айзек был бы уже мёртв, но я сумела его вернуть.

— Это другое, — прошептала Сиона. — Ваша связь не позволила ему окончательно стать Потерянным.

— А ты не думаешь, что у него тоже может быть такая связь? Близкие люди, которые ему дороги?

Грета не задумывалась об этом, пока это не случилось с Айзеком. Легче просто считать их мёртвыми. Но совесть Греты терзала её теперь, когда она своими глазами видела, что есть шанс, каким бы мизерным он ни был, что Потерянные могут стать прежними.

Сиона нахмурилась.

— Погоди, просто ответь мне на один вопрос. Я много думала об этом, ещё до того, как это случилось с Айзеком, — не успокаивалась Грета. — Что, если есть некий переходный период? Когда личность ещё сохраняется. Не может же она просто взять и исчезнуть. Никто не хочет становится Потерянный. Я видела, как это происходит — всегда через сопротивление. Тебе это прекрасно известно. Ты сама это видела. Все они хватаются зубами и когтями, пытаясь сохранить волю и рассудок.

— И, проигрывая, становятся Потерянными, данем. Пути назад нет.

— Но ты же уже знаешь, что это не так. Признай, что у них есть по крайней мере крошечный шанс спастись. Что, если глубоко внутри они не сдаются, продолжают бороться, а мы просто не можем до них достучаться? Не потому что это невозможно, а потому что мы не знаем как. Если мы попытаемся научиться, мы могли бы вытащить их из тьмы. Они смогут вернуться к семьям. Не всё так безнадёжно.

— Мне хочется в это верить, — призналась Сиона. — Но даже если это возможно, у нас нет времени на исследования, данем. Из-за всей этой разрухи, устроенной Аграмоном, слишком многие стали Потерянными. Большая часть населения Милены — Потерянные. Ты не сможешь спасти всех.

— Почему ты так думаешь? Что ты видела?

Сиона покачала головой.

— Не столько увидела, сколько почувствовала… или точнее не почувствовала. С тех пор, как мы вернулись на Милену, я не смогла подключиться к коллективному разуму. Я не чувствую ни одного фейри.