Гретна Грина (ЛП)

Она прервала его мысли очень громким сопением:

— Вы меня слушаете?

— Ваш брат, — очнулся он.

Она кивнула и глубоко вздохнула. Затем она внезапно подняла глаза от своих коленей и направила пристальный взгляд на него.

— Я не собираюсь плакать.

Он ласково погладил ее плечо:

— Конечно, нет.

— Если он женится на одной из тех ужасных девочек, его жизнь будет разрушена навсегда.

— Действительно ли это так? — мягко спросил Ангус. Сестры считают, что они знают лучше всех.

— Одна из них даже не знает полностью алфавит!

Он издал звук, подобный — Эээээ, — и его голова слегка наклонилась в сочувственном жесте:

— Это плохо.

Она снова кивнула, на сей раз с большей энергией:

— Вот видите? Вы понимаете, о чём я говорю?

— Сколько лет вашему брату?

— Ему только восемнадцать.

Ангус со свистом выдохнул:

— Тогда вы правы. Он понятия не имеет, что делает. Ни один мальчик восемнадцати лет не знает этого. Как и ни одна девочка восемнадцати лет тоже не знает этого.

Маргарет кивнула в знак согласия:

— Ваша сестра такого же возраста? Как ее имя? Энн?

— Да, по обоим пунктам.

— Почему вы преследуете её? Что она сделала?

— Сбежала в Лондон.

— Одна? — с ужасом спросила явно ошеломлённая Маргарет.

Ангус просмотрел на неё со смущенным выражением:

— Могу я напомнить, что вы убежали в Шотландию?

— Да, это так, — пробормотала она, — но это совершенно разные вещи. Лондон… это Лондон.

— К счастью, она не совсем одна. Она украла мою карету и троих моих лучших слуг, один из них — бывший борец, который является единственной причиной того, что мой череп до сих пор не лопнул от испуга.

— Но что она планирует делать?

— Просить о милосердии мою старую тётю. — Он пожал плечами. — Энн хочет участвовать в сезоне.

— И есть причина, по которой она не может сделать этого?

Выражение Ангуса стало строгим:

— Я сказал ей, что она сможет сделать это в следующем году. Мы ремонтируем наш дом, и я слишком занят, чтобы оставить все и броситься в Лондон.

— Ох.

Его руки упёрлись в бедра:

— Что вы подразумеваете, под этим «ох»?

Она сделала руками жест, который был самоуничижительным и всезнающим одновременно.

— Только то, что мне кажется, вы ставите свои потребности выше ее.

— Я не делаю этого! Нет никакой причины, по которой она не может подождать год. Вы сами согласились, что восемнадцатилетние ничего не знают.

— Вы вероятно правы, — согласилась она, — но есть разница для мужчин и для женщин.

Его лицо на дюйм подвинулось еще на дюйм:

— Позаботьтесь объяснить почему?

— Я согласна, что восемнадцатилетние девочки, действительно, ничего не знают. Но восемнадцатилетние мальчики знают еще меньше.

К ее большому удивлению, Ангус начал смеяться, упав навзничь на кровать и заставив матрац колыхаться:

— О, я должен быть оскорблен, — задыхался он, — но боюсь, что вы правы.

— Я знаю, что права! — парировала она, и улыбка поползла по её лицу.

— О, мой Бог, — вздыхал он. — Какая ночь. Какая жалкая, несчастная, замечательная ночь.

Голова Маргарет закружилась от его слов. Что он подразумевал под этим?

— Да, я знаю, — только и сказала она нерешительно, так как не была уверена, с чем соглашается. — Странная ночь. Что мы будем делать дальше?

— Присоединитесь ко мне, и я полагаю, что найду обоих наших неправедных родственников сразу. А что касается сегодняшнего вечера, то я могу спать на полу.

Напряженность, которую Маргарет ощущала, даже не сознавая этого, оставила ее:

— Спасибо, — сказала она с большим чувством. — Я ценю ваше великодушие.

Он сел:

— И вы, моя дорогая Маргарет, оказываетесь перед необходимостью наслаждаться жизнью актрисы. По крайней мере, в течение этого дня.

Актриса? Разве не они ходят полуодетыми и имеют любовников? Маргарет задержала дыхание, чувствуя, что её щеки и большая часть тела стали теплыми.

— Что вы подразумеваете? — спросила она, страшась положения, в котором оказалась.

— Просто, если хотите есть сегодня вечером, — а я думаю, что наше меню будет состоять не только из хаггиса, так что можете дышать спокойнее, — вы должны будете притвориться леди Ангус Грин.

Она нахмурилась.

— И, — добавил он с решительностью в глазах, — вы оказываетесь перед необходимостью притворяться, что это положение не совсем уж неприятно. В конце концов, мы с вами ждём ребенка. Мы не можем не любить друг друга так сильно.

Маргарет покраснела:

— Если вы не прекратите говорить об этом чёртовом несуществующем ребенке, я клянусь, что я придавлю ящиком ваши пальцы.

Он сжал руки за спиной и усмехнулся:

— Дрожу от ужаса.

Она стрельнула в него раздраженным взглядом, и моргнула:

— Вы сказалиледи Грин?

— Это имеет значение? — язвительно заметил Ангус.

— Конечно, да!

Ангус на мгновенье задержал на ней взгляд. Эти слова разочаровали его. Его титул был незначительным, всего лишь баронет с маленьким, но хорошим участком земли, и всё же женщины рассматривали его как приз, который следует выиграть. Брак, казалось, был некоторым видом соревнования для леди, которых он знал. Выигравшей достанется победа, титул и деньги.

Маргарет прижала руку к сердцу:

— Я обладаю достаточно хорошими манерами.

Ангус снова заинтересовался:

— Да?