Греция и Рим

После того как император Диоклетиан в 305 г. отрекся от престола, он удалился в свою «виллу» на Далматском побережье. Его соправители тоже строили дворцы в своих родных местах, но дворец Диоклетиана в Сплите превосходит их все: это комплекс зданий площадью в 2,9 га — почти столько же, сколько легионная крепость того же времени в Кайзераугсте близ Базеля, — окруженный стеной с башнями, выстроенной из тесаного известняка, высотой в 17 м. И сейчас еще можно войти в ворота с арочной галереей и развалинами восьмиугольных башен и пройти по виа преториа во внутренний дворик с колоннами. Справа от дворика находится часовня Диоклетиана, слева — усыпальница, которая теперь превращена в собор, прямо — дверь с фронтоном, ведущая в императорские покои, занимавшие всю южную сторону дворца. Точно утес, возвышаются они над морем на своем сводчатом основании. Вполне достойный приют для человека, который сам себя наградил титулом «Отец Золотого века» и усеял приграничные земли миниатюрными копиями своего дворца-крепости. Мощные прямоугольные форты, с каменными стенами толщиной не менее трех метров, выступающими башнями и надежно защищенными воротами, иногда точно датируемые правлением Диоклетиана с помощью надписи либо исторического источника, можно найти по всей империи: в Северной Африке, в Швейцарии, на Диоклетиановой дороге в Сирии, соединявшей Дамаск и Пальмиру. Крепость Дионисиада в Фаюмском оазисе, комендантом которой был известный нам Абинней, тоже построена при Диоклетиане: у нее имеются одни ворота и башни, выступающие по углам и вдоль каменной стены, толщина которой почти четыре метра, а высота — не менее семи. Эта мощь укреплений особенно примечательна, если учесть отсутствие серьезной угрозы нападения (как мы помним, жизнь Абиннея была довольно мирной), — она говорит не о том, что империи грозили внутренние раздоры, а о том, как широко распространилась политика Диоклетиана, и об оборонительной направленности стратегии поздней империи. Об этой стратегии уже рассказывалось выше. Диоклетиан и его соправители восстановили империю в прежних границах, кроме земель за Рейном и Дунаем, в южном Египте и западной Мавритании. Чтобы удержать границу длиной более четырех тысяч миль против того, что стратег IV в. называет «неистовством варваров, ярящихся вокруг римской империи», Диоклетиан и его преемники, вплоть до Валентиниана I (364—378), развернули грандиозный план строительства и реконструкции. Диоклетиан рассчитывал на мощные пограничные армии, состоящие из новых конных частей, легионов и возросшего числа ал и когорт, которым понадобятся укрепленные базы. Константин ослабил эти армии, чтобы пополнить мобильный резерв, комитатенсов, но и его стратегия требовала усиления пограничной зоны: сети защитных укреплений, состоящей из цепи фортов вдоль границ и путей сообщения, идущих в глубь страны, призванных защищать от нашествий продовольственные и военные склады (а также граждан-налогоплательщиков) в ожидании подхода мобильных войск. Крепости поздней империи явно рассчитаны на оборону. Это отнюдь не самоочевидно: укрепленные города ранней империи зачастую строили стены как можно более длинными, а ворота в них демонстрировали не столько мощь обороны, сколько процветание строителей. И крепости предназначались для нападения, для наблюдения за продвижением противника: башни их вздымались над стенами для лучшего обзора, а не выступали за стены, для того чтобы лучше обстреливать штурмующих. Армия ранней империи готовилась встречаться с противником на поле битвы; в эпоху же поздней империи эта роль отводилась мобильным войскам, а крепости строились с расчетом на длительную оборону. Конечно, используемые для этого приемы очень разнообразны: так, башни почти всегда выступают за стены, но при этом они могут быть круглыми, полукруглыми, в форме буквы D, веерообразными, многоугольными или квадратными. Различия формы или внутреннего устройства могут иметь значение для датировки, хотя слишком полагаться на них было бы неразумно: например, после правления Константина стало обычной практикой располагать внутренние строения вдоль стены, на манер средневекового замка. Помимо того, что стратегия обороны границ предполагала продвижение оборонительных укреплений в глубь страны, тактикой отдельных крепостей стало стремление задержать неприятеля как можно дольше. Новые крепости ставились на возвышенностях, предпочтительно на плато, даже если неправильные очертания холма заставляли придавать столь же неправильную форму крепостным стенам. Узкие рвы V-об-разного сечения эпохи ранней империи заменяются широкими рвами с плоским дном, по возможности наполняемыми водой и отодвинутыми от стены, чтобы создать «зону смерти», как в средневековых замках. В византийский период появляются двойные стены (самые знаменитые из них — Земляные стены V в., благодаря которым Константинополь столько веков оставался неприступным), и даже брустверы на внутренней стороне рва. Ранний пример такого бруствера встречается на осаде Аквилеи в 361 г., где защитники воспрепятствовали попытке перебраться через ров, сделав вылазку под прикрытием «земляного вала перед стенами». Позднеримским стенам требовался также более широкий обход для прочности — ведь это были уже не земляные валы, облицованные каменными плитами, как при ранней империи, а мощные бетонные куртины, укрепленные каменной кладкой, как в средневековом замке. Виды кладки отличались большим разнообразием: кирпичная "облицовка, как стены Аврелиана в Риме, небольшие тесаные блоки, соединенные кирпичной кладкой, наиболее часто встречающиеся в стенах эпохи Диоклетиана в Йорке. Довольно часто кладка весьма небрежная. Распространено употребление вторичных материалов, в частности плит от памятников и надгробий. Городские стены особенно часто говорят о том, что они строились в спешке, из подручных материалов. Новые стены окружали значительно съежившиеся города, часто одну лишь «цитадель». Иногда частью стены становились более ранние сооружения, как в Риме. Некоторые галльские укрепления в качестве своеобразного бастиона включают в себя амфитеатр. Эта особенность встречается уже в Трире, где в конце II в. без особой спешки выстроили длинную крепостную стену. Этот амфитеатр повидал и взлет, и падение галльской мобильной армии: в 306 г. Константин, чьей первой столицей был именно Трир, бросил здесь зверям двух франкских королей, а веком позже, во время нашествия 406—407 гг., амфитеатр послужил последним убежищем жителям города. Бывает, что стены одной и той же крепости выстроены разными способами. В крепости в Ричборо, на Саксонском берегу, Диоклетиановой по стилю, но восходящей, по всей видимости, к правлению Проба, очень заметно, как меняется кладка с приходом каждой новой команды строителей. Среди главных укреплений Никеи (совр. Изник, Турция), построенных примерно в ту же эпоху, имеются и башни в форме буквы D, построенные из бетона на бревенчатой основе, на фундаменте из барабанов от колонн, и прямоугольные башни, сложенные из великолепных тесаных блоков, взятых из разобранного общественного здания — возможно, театра. Выступающие бастионы, являющиеся отличительной чертой многих поздне-римских укреплений (часто они просто пристраивались к существующей стене, как в Британии) давали возможность вести обстрел вдоль стен и выносить на стены артиллерию. Когда Юлиан в 357 г. перестраивал сторожевую крепость времен Траяна на алеманнской территории, он позаботился о том, чтобы снабдить ее «стенной артиллерией». Основных видов орудий было два — баллиста и скорпион. Баллисты, металлические детали которых найдены в двух позднеримских сторожевых крепостях за Дунаем, встречаются среди изображений «полевой артиллерии» на колонне Траяна. Это двуплечное торсионное орудие, стреляющее длинными стрелами; камнеметная баллиста в эпоху поздней империи, похоже, вышла из употребления, хотя на месопотамской границе в Хатре найдены детали такой баллисты, относящейся к первой половине III в. В одном греческом источнике имеется длинный рассказ о наводчике времен правления Проба, который застрелил человека, выглянувшего из дверцы в воротах. Рассказы Аммиана о том, как в кого-то чуть было не попали из баллисты, показывают, что точность прицела баллисты была довольно велика: стрела, выпущенная в Юлиана, убила стоявшего рядом с ним солдата; некий правитель, находившийся в зависимости от персов, потерял таким же образом сына на осаде Амиды. На той же осаде римлянам с помощью пяти «легких» баллист удалось перестрелять 70 персидских лучников, захвативших одну из башен. Существовали ли специальные артиллерийские части, остается неясным: в поздней империи было несколько отрядов «баллистариев», но упоминается о них только как о пехотном отряде, сопровождавшем Юлиана в его опасном путешествии по пересеченной местности, и еще во фрагментарной надписи на здании в Крыму. Другое метательное орудие, использовавшееся в позднеримской осаде, было нововведением: скорпион (или онагр) представлял собой одноплечное торсионное орудие, метавшее большие каменные шары, как средневековый маньонель. Аммиан рассказывает печальную историю о механике, стоявшем позади скорпиона, у которого сорвался камень во время выстрела, — механика раздавило в лепешку. Скорпионы сыграли важную роль во время осады Амиды, разрушив несколько персидских башен, но недостатком скорпиона была сильная вибрация при выстреле, так что его необходимо было помещать на прочный и упругий фундамент. Многие крепости и форты были просто «модернизированы»: существовавшие укрепления были отремонтированы и несколько улучшены. Так, почти во всех старых крепостях на паннонской границе в правление Константина были выстроены угловые башни нового типа, стандартные для новых крепостей, — веерообразные (хотя они больше напоминают топор), выступающие за стены достаточно далеко, чтобы обеспечить продольный обстрел вдоль обеих стен. Существуют археологические свидетельства того, что велось строительство новых крепостей, а иногда и свидетельства очевидцев. Около 368 г. император Валент решил укрепить слабую точку на границе у нижнего течения Дуная: там было место, где враги могли миновать пограничные войска, перейдя мелкую лагуну. Один из предшественников Валента уже пытался выстроить крепость на этом мысу, но потерпел неудачу из-за того, что туда было очень трудно доставлять камень, кирпич и известь. Присутствовавший на строительстве панегирист Валента рассказывает, что сам видел, как придворные и гвардейцы вносили свою лепту в виде битой черепицы (она была необходимым компонентом особого цемента, который схватывался под водой). В том же году Валентиниан, брат Валента, выстроил укрепления в новом поселении, Альта Рипе (совр. Альтрип) в среднем течении Рейна. Аммиан — или, скорее, его источник — видел, как «вышколенные солдаты часто работали по шею в воде», укрепляя стены дубовыми балками и сваями. Нам известно об укрепленных складах, вроде того, который осадили исаврийские разбойники, «укрепленный участок у моря, где по-прежнему хранятся припасы, предназначенные для солдат, защищающих весь исаврийский сектор». Видимо, это было нечто вроде Велдидены близ Инсбрука, квадрат 70x70 м с выступающими башнями и единственными укрепленными воротами. Внутри находился двор, по обеим сторонам которого имелись большие зернохранилища. Быть может, наиболее характерной чертой позднеримской границы является burgus (бург), отдельно стоящая башня. Цепи таких башен были найдены во время раскопок на Рейне в Швейцарии, в излучине Дуная к северу от Аквинкума и в секторе Железных Ворот. Они ставились между крепостями, на расстоянии видимости одна от другой, как сторожевые башни на границе Железной Завесы. Это были небольшие квадратные, прочно выстроенные здания, обычно не в один этаж, поскольку в них часто имеются основания для опор второго этажа. Одной из наиболее крупных башен, которая упомянута у Аммиана, была башня Робур («Мощь») на вражеском берегу напротив Базеля: 13x13 м, с башенками на углах и со стенами в 4 м толщиной, она была выстроена на «плоту» из бревен, залитых цементом, и, должно быть, напоминала собой средневековый донжон. Некоторые бурги были окружены бруствером, например башни на побережье Северного Йорка. Конечно, сам по себе бург не был позднеримским изобретением. Причина их возведения объясняется в надписи из дунайского сектора к югу от Аквинкума: Коммод в 185 г. «укрепил весь берег новыми бургами и фортами в подходящих местах, чтобы помешать вражеским отрядам незаметно переправляться через реку». Бурги были важным элементом охраны границ. К тому же они обладали тем достоинством, что обходились сравнительно дешево: в 371 г. бург «Торговля» («ибо он был возведен именно с этой целью») был построен рабочим отрядом из I Марсова легиона всего за 48 дней. Особая разновидность бурга иногда встречается на вражеском берегу Рейна и Дуная: он состоял из центральной башни, от которой отходили две стены, заканчивающиеся башенками, стоящими над самой рекой. Похоже, такие бурги задумывались в качестве места для высадки — возможно, для патрульных судов, упоминаемых у Аммиана и в других источниках. Существует рассказ очевидца о строительстве такого бурга напротив крепости в Альтрипе: «Он был окружен стенами... со множеством бойниц, из которых могли стрелять лучники. Крыша башни была позолочена... четырехскатная крыша из свинцовых пластин, похожая на доспех». Это грозное сооружение, тоже построенное Валентинианом, было одним из последних укреплений, выстроенных на границах Западной империи.