Грезы любви

Ричарда сковывало чувство неудовлетворенности, он не мог найти правильного решения. Король распорядился вернуть графу его землю, и надо было прекратить войну с негодяем епископом. Мэрли-Вэйл законно вернется к Истербаю. Конечно, было бы глупо продолжать войну и потерять в этой битве голову, оставив обагренную кровью землю своим детям. «Да у меня и детей еще нет», — подумал Ричард; а может быть, Тэсс уже беременна.

Глубоко задумавшись, граф даже не заметил, как подошел к той части замка, где располагалось его войско. Ричард взялся за холодную дверную ручку. Войдя в помещение, он увидел раненых, за которыми присматривал лекарь. Дюжина перевязанных воинов лежала на койках. Эдит, Маргарэт и Роза, видимо, ушли спать. Утомленный лекарь мыл руки над тазиком в углу.

Ричард молча осматривал людей, рисковавших жизнью ради него, некоторые из них были серьезно покалечены. Один юноша — похоже, ему было не больше тринадцати, — потерял правую руку по локоть. Несчастный стонал, его лицо было искажено от боли. Как тяжело мужчине в этой жизни, полной работы и борьбы, остаться без руки, печально размышлял Ричард.

Другой раненый метался в бреду. Белые повязки на его теле сплошь пропитались кровью. Ричард молился про себя, чтобы несчастный не умер.

Граф остановился у койки, на которой лежал мертвенно-бледный молодой человек. Подле него безутешно рыдала женщина. Ее горькие слезы разрывали Ричарду сердце. Полными страдания глазами женщина посмотрела на него.

— О, вы же граф Истербай. — Она зашмыгала носом, обтирая рукой заплаканное лицо. Когда Ричард утвердительно кивнул в ответ, она с мольбой протянула к нему руки. — Я умоляю вас, милорд, спасите моего Бартоломью. Он умирает. У нас двое маленьких дома, что я буду делать одна? Бартоломью, мой муж, любовь моя. Милорд, вы — великий человек, вы живете в мире королей и королев, сделайте что-нибудь, спасите ему жизнь, пожалуйста, я умоляю вас. Разве вы ничего не можете сделать, чтобы помочь Бартоломью?

Ричард печально покачал головой, скупые слезы выступили на его глазах.

— Нет, женщина, я не Бог, и не в моих силах сохранить человеку жизнь. Я всего лишь простой смертный. Это все сделала война. Прости меня.

В недоумении она смотрела на него широко открытыми глазами. Затем у женщины задрожали губы, когда до ее сознания дошли слова графа. Поняв, что даже великие лорды не могут вернуть умирающего к жизни, она вновь разрыдалась и упала лицом на грудь несчастного Бартоломью.

Чувствуя свою вину, Ричард вышел из помещения так же тихо, как и вошел. Он посмотрел на небо, усеянное звездами, уже не надеясь увидеть знамение. Граф молчаливо рассматривал созвездие Орион — небесного воина с мечом, сверкающим звездами. Да, только там, на небесах, воинов никогда не ранят, подумал Ричард.

Он вернется к отцу Джеймсу и попросит его распорядиться о панихиде по умершим воинам, затем пойдет прямо к Тэсс и скажет, что принял решение.

25

Ричард открыл дверь в спальню далеко за полночь. Несмотря на столь поздний час, Тэсс не спала. Услышав, как тихонько скрипнула дверь, она села на кровати, прикрывая простыней обнаженную грудь. В комнату проник легкий запах дыма от горящих в коридоре факелов, желтая полоска света упала на кровать.

— Ричард? — произнесла она, и этот вопрос был бессмысленным. Кто, кроме него, мог туда зайти? Тэсс с надеждой и волнением ждала.

— Я не хотел будить тебя.

— Я не спала.

Постояв немного в дверях, Ричард твердыми шагами направился к столу. Взяв свечу, он разжег ее в не потухших еще угольках в камине, затем поставил в подсвечник. Сев за стол, он пристально смотрел, как плавится воск.

В тусклом, мерцающем свете единственной свечи Тэсс разглядела его лицо и сразу все поняла. Не понять было невозможно: глаза Ричарда никогда не были такими злыми и холодными. На лбу пролегли морщины За это короткое время его лицо осунулось, как после длительной голодовки, будто сам дьявол высосал из него все соки.

И хотя Тэсс уже знала о его решении, Ричард для нее оставался самым прекрасным мужчиной, которого она когда-либо видела, ей очень хотелось прижаться к нему и поцеловать его плотно сжатые губы.

В спальне стояла тишина, лишь слегка потрескивала свеча. Они оба знали ту правду, с которой им волей-неволей придется смириться.

— Ты все же решил подчиниться королевскому указу и прекратить войну? — прошептала Тэсс.

Ричард небрежно взглянул на нее, как на пустое место.

— Да, именно так.

И хотя Тэсс уже обо всем догадалась, этот ответ все же был для нее ударом. В глубине души она до последнего момента надеялась, что Ричард поступит по-другому. Теперь она сожалела о своих фантазиях, чувствуя себя дурочкой, ослепленной любовью.

— Мне очень жаль, — твердым голосом произнес Ричард.

Тэсс стало еще обиднее за себя, когда она увидела, как спокоен Ричард. «Как мужчины умеют перевоплощаться, словно у них в сердце кран: захотел — открыл чувства, захотел — закрыл, — с горечью подумала она. — Мы же, женщины, способны чувствовать, пока бьются наши сердца».