Грезы Мануэлы

— Ну, раз так, я охотно пойду с тобой. — Она слабо сжала ему руку. — Мы будем с тобой всегда вместе.

— Да, Исабель.

Она выпустила его руку и устремила невидящий взгляд куда-то вдаль.

Они запаслись провизией и всем необходимым и отправились за город пешком. Благо жили они на окраине и идти было недалеко. Они прошли мимо нескольких выкрашенных в белый цвет домиков, мимо протестантской церкви и вышли на узкую дорогу, которая вела на запад.

— Еще далеко? — устало спросила Исабель.

— Не знаю, — ответил Фернандо. — Мы должны найти удобное и красивое местечко.

Исабель убрала несколько прядей своих светлых волос под белую шляпку; крутой поворот дороги заставил ее прижаться к плечу Фернандо. Чтобы помочь ей удержать равновесие, он взял ее под локоть.

Скоро они очутились в сосновом лесу, где под ногами сухо потрескивали иглы хвои, потом вышли на желтовато-серые пески пустошей. Затем они набрели на прекрасную дубовую рощу и решили остановиться там.

Исабель села на раскладной стул, который Фернандо прихватил с собой. Она держала в руках книгу, но не читала ее.

Когда наступило время обеда, они спрятались в прохладной тени и Исабель вынула еду из корзинки. День был безветренный. К еле ощутимому запаху дубовых листьев примешивался аромат водяных лилий, долетавший с соседнего болотца. Исабель доставала из корзинки и подавала Фернандо бутерброды с сыром. Фернандо глядел на Исабель и думал о том, что никогда не видел женщины прекраснее ее. Толстые ломти желтого сыра были очень аппетитны, вкусно было все, но есть Фернандо не мог. В нем просыпался новый, неутолимый голод. Он, как зачарованный, смотрел на нежную кожу Исабель, ее точеное лицо, задумчивые глаза, полные, свежие губы, которые теперь немного поблекли, но скоро, он знал, расцветут снова.

Возвращаясь домой, они часто останавливались у озер, чтобы полюбоваться отраженными в воде красками заката. Перламутровые облака были похожи на крылья бабочки, на воздушные замки, на какие-то сказочные одеяния. Осень была уже не за горами, солнце садилось очень рано, и супруги Салинос поспешили домой.

Фернандо обожал в Исабель буквально все: ее хрупкую, изящную фигуру, затянутую в белое платье, ее красивую шляпку, которую она надевала, идя в город, аромат ее тела, который чувствовал всякий раз, как она наклонялась к нему, манеру шевелить губами, когда она быстро говорила, испытующий взгляд ее темно-голубых глаз, прикосновение ее трепещущей руки, ее грудной низкий голос, который потрясал все его существо, блестящую белизну ее кожи, рождавшую в нем нестерпимое желание жадно прильнуть к ней губами.

Он понял теперь, что много лет жил неполной жизнью, что в нем погибло столько нерастраченной нежности и его иссохшие уста не могли припасть к чистому и студеному роднику любви. Он был счастлив только тогда, когда Исабель была рядом с ним; ее присутствие как бы овевало его лаской. Порой он чувствовал, что не может выдержать больше ни минуты, что сейчас вскочит с места и схватит, прижмет ее к себе что есть силы, припадет своими горячими губами к ее прохладному рту.

Он боготворил не одну только красоту Исабель, но все ее существо, каждое ее движение, ее спокойную поступь, ее удивительное самообладание, ее воспитанность, сквозившую в каждом жесте.

Фернандо даже не подозревал, как одинок он был все это время. Он понял, что за всю жизнь ни одна женщина, кроме Исабель, не одарила его такими нежными словами, такими ласковыми, любящими взглядами. Только Исабель умела так тихонько дотронуться до его лица, прижаться губами к его губам, которых только что коснулись ее ласковые пальцы.

Он понял, что ни одна женщина не любила его. Когда он любил Сильвину, это было еще не так ужасно, потому что в ту пору — пору юности — он стремился отдать самого себя. А теперь, когда пришла зрелая мужская любовь, он хотел не только давать, но и брать в равной мере. Он знал, что, если Исабель не утолит охватившую его жажду, жизнь будет невыносима.

Фернандо только теперь понял, что без любви многое в нем было мертво, знай он это раньше, он, не рассуждая, влюбился бы в первую встречную женщину. Любовь — главное в жизни, только в любви человек может испытать счастье бытия.

Теперь он был даже рад, что расстался с Сильвином. Как мелка и поверхностна была любовь в то время, как богата она теперь! Если бы он женился на Сильвине, ему никогда бы не довелось узнать меру истинной любви. Он никогда не полюбил бы Исабель! Впервые он отдал себе отчет в том, что Сильвина была ветреным, легкомысленным ребенком, лишенным всякой чуткости и духовных достоинств. Один час, проведенный с Исабель, стоит целой жизни с Сильвиной. Жизнь отныне пойдет хорошо; он будет трудиться, будет любить, они будут счастливы. Жизнь каждого человека имеет свою цель, свой идеал, и надо терпеливо трудиться, чтобы достичь его.