Грезы об Эдеме: В поисках доброго волшебника

В отношениях есть еще один аспект. Другой человек в роли Другого может оказаться окном в вечность и связующим звеном с космосом. Именно так, по существу, обращается к своей Возлюбленной Фридрих фон Харденбург, поэт конца XVIII века, который впоследствии стал известен под псевдонимом Новалис; больше всего он известен своими поисками «синего цветка» вечности:

Ты — теза: спокойная, сдержанная, сосредоточенная в себе. Я — антитеза: непростой, противоречивый, страстный, выходящий за свои границы. Сейчас мы должны узнать, внесет ли синтез гармонию в наши отношения, или же в результате синтеза достижение гармонии станет невозможным по другой причине, о которой мы даже не догадывались³⁴.

С точки зрения мифологии, очарование Другим так сближает нас с богами, словно в нашем присутствии совершается таинство. Бог — это общепринятое слово, употребляемое нами для обозначения этого таинства, и мы ощущаем присутствие Бога во встрече с Другим, в котором воплощаются космические энергии. Кто не знаком с древнегреческой максимой «Познай себя»? Но кто из нас знает, что внутри храма Аполлона Дельфийского начертано еще одно изречение: «Ты — творение!»

Восприятие Другого в качестве «Ты», о котором впервые написал Мартин Бубер³⁵,— это конечный вызов отношениям. В результате черновой работы по осознанию своих проекций, в результате диалектического развития, сопутствующего встрече с Другим, а также быстрого взгляда на Тебя как на космос мы развиваем наши отношения, а не используем их для регрессии.

В любых отношениях в любое время существует напряжение противоположностей. Где есть объединение, есть и разделение. Лучше всех сформулировал этот парадокс, присущий отношениям между людьми, австрийский поэт Райнер Мария Рильке: «По-моему, самая грандиозная задача в отношениях двух людей заключается в следующем: каждый из них должен стоять на страже одиночества другого»³⁶. Мы всегда одиноки, даже находясь в толпе и общаясь с другими людьми. Мы не можем сделать своим отношениям лучший подарок, чем подарить им самих себя, — таких, какие мы есть, одиноких в своем уединении. По той же причине таким же будет самый лучший подарок от Другого. Тогда ценность близости ни в коем случае не заменит нам индивидуацию.

Такой взгляд на отношения требует постоянного проявления бдительности. Очень легко оказаться в состоянии регрессии и ждать от Другого действий в соответствии с нашей «программой». Все равно мы сделаем это — волей-неволей, бессознательно, не придавая этому значения, и нам останется лишь надеяться на то, что позже мы осознаем содеянное. Именно здесь встает этический вопрос, связанный с отношениями. Мы себе говорим: «Мою проекцию, которая направлена на Другого и содержит скрытую программу, следует устранить. Ее нужно заменить на что-то более существенное». Благодаря обогащению отношений посредством беседы, сексуальных актов, объединенного вдохновения и «совместно-индивидуального» странствия, то есть благодаря соединяющим людей мостам, возникает ощущение постоянно раскрывающегося таинства души.

В данном случае душа — это энергия, которая чего-то хочет от нас и побуждает прожить той жизнью, которая нам предназначена. Ее природа и ее цель загадочны, но они проявляются интуитивно, инстинктивно, в моменты инсайтов. Отношения священны, как пространство для развития души. По своему характеру наш поиск целостности является архетипическим, то есть очень глубоко запрограммированным поиском смысла в ощущении хаоса.

Соблазнительный призрак романтической любви, который доминирует в западной культуре, не дает нам покоя из-за глубинной путаницы между проекцией и нашей истинной целью. Мы влюбляемся в саму Любовь, теряя при этом развитие, необходимое нашей душе. По утверждению Данте, самый страшный ад — пресыщение тем, что мы ищем. Как все зависимые люди, мы страстно желаем умереть в Другом, чтобы остаться в нем до тех пор, пока нас, захвативших объект своего желания и овладевших им, в свою очередь, кто-то не захватит и не будет удерживать в плену.

Все мы — странники, вместе и каждый по отдельности. Судьба распорядилась так, чтобы мы оказались на соседних местах в самолете, летящем на побережье. Пребывая в одиночестве, мы можем помочь странствию Другого, который, в свою очередь, может помочь нам. Мы отправляемся на корабле в одиночестве и сходим на берег тоже в одиночестве, и в одиночестве движемся к назначенному финалу. Мы получаем друг от друга много пользы, не используя друг друга. Наши проекции на Другого неизбежны; и по сути это неплохо, ибо они значительно обогащают наше странствие. Но как только мы уцепимся за них, они собьют нас с пути, ведущего к нашей индивидуальной цели.