Грезы принцессы пустыни

После его слов собственные чувства показались ей банальными. Что бы ни находилось за этой завесой тьмы, это определит будущее Кристофера. Он говорил: пока он не избавится от амулета, он не сможет начать жить по-настоящему. В этом он убежден, и, хотя Тахира по-прежнему ничего не понимала, да и не узнала подробностей, связанных с амулетом, ей невыносимы были мысли о том, как ранит его неудача.

Хотя сердце у нее по-прежнему билось часто, она взяла свой фонарь, осмотрела его. Она совершенно успокоилась – руки не дрожали, голос звучал уверенно.

– Что ж, мы ничего не узнаем, пока будем стоять на пороге. Я готова, а ты?

– Берегись камнепада. По-моему, лучше будет, если я зайду первым.

– Мы зайдем вместе, – возразила Тахира, беря его за руку и сплетая их пальцы. – А если ты думаешь, что я буду ждать снаружи, а тебя покорно пропущу вперед, – я не настолько послушна!

К ее облегчению, услышав ее слова, он рассмеялся и быстро поцеловал в губы.

– Тогда – вперед и выше! – сказал он, поворачиваясь к дыре и поднимая фонарь. – Точнее, вперед и ниже. Будь осторожнее, я вижу, что у самого входа начинаются ступеньки.

Он спускался первым, считая вслух. Ступенек оказалось шесть – просто положенных друг на друга больших камней.

– По-моему, там естественная пещера, хотя ее значительно расширили, – сообщил Кристофер, останавливаясь, чтобы осмотреть стену. – Здесь отчетливо видны следы долота.

Воздух был горячим, сухим, и чем дальше, тем больше в нем было пыли.

– Интересно, давно ли кто-то в последний раз стоял на том месте, где теперь стоим мы? – спросила Тахира, понизив голос до шепота.

Кристофер тоже прошептал в ответ:

– Если наши предположения верны и эта гробница относится к тому же времени, когда изготовили мой амулет, тогда…

– Полторы тысячи лет назад! – Тахира в благоговейном ужасе посмотрела на него. – Кристофер, я настолько увлеклась мыслями о том, что это значит для нас, для тебя… неужели мы оскверняем священное место?

Он пожал плечами.

– Честно говоря, относительно его у меня смешанные чувства. Эту гробницу не трогали много веков. Такие места столько рассказывают об истории, о том, насколько мы мелки и незначительны в общем ходе событий! Если мы отнесемся к подобным находкам с должным почтением и уважением – а поверь мне, многие люди этого не делают, – нет, не думаю, что мы оскверняем святыню, но если хочешь повернуть назад…

– Вот уж нет, – ответила Тахира, снова поднимая фонарь. – Пойдем дальше и посмотрим, что в конце прохода.

Их окружала кромешная тьма; мерцающий свет фонарей пронзал мрак лишь на несколько шагов впереди. Пол в проходе был густо усыпан песком. Еще больше песка намело в кучи у стен. Запечатанному входу явно не удалось до конца отразить наступление пустыни и стихий. Кристофер по-прежнему шел впереди, вслух отсчитывая шаги. Он вынужден был пригнуться, когда потолок стал ниже; вскоре даже Тахире показалось, что она вот-вот ударится головой.

– Двадцать восемь. Здесь проход заканчивается, – сказал он. – Еще два шага, и…

– Что там, Крис?..

У нее самой задрожал голос, когда она подняла фонарь и обнаружила, что они находятся в идеально квадратной комнате. Должно быть, ее выгородили во внутреннем пространстве пещеры. Стены и потолок были обильно покрыты резьбой, рисунками и символами. Две статуи барханных котов, гораздо больше той, что они нашли у входа, стояли на страже у двери. Еще один стоял напротив входа, у крышки большого каменного саркофага. Кроме саркофага, в комнате больше ничего не было. В каждом углу лежали кучи песка. Декоративная штукатурка местами осыпалась, обнажив камень. Судя по пустой полке на стене, здесь действительно побывали грабители. Но тяжелая крышка каменного саркофага оставалась нетронутой. Тому, кто лежал в саркофаге, позволили покоиться с миром. Точнее, не тому, а той. Там, судя по рельефному портрету на крышке, лежала очень молодая женщина. Здесь не хватало воздуха, было трудно дышать, но Тахира почти ничего не замечала; она положила руку на рисунок и закрыла глаза. Ее окутала ужасная, пронизывающая до костей печаль. Слезы хлынули по лицу из-под закрытых век. Несмотря на жару, ее пробила дрожь.

– Тахира!

Сильные руки обняли ее. Она с благодарностью отвернулась от саркофага, прижалась к нему, слушая ровное биение его сердца.

– Ты такое чувствовал? – шепотом спросила она. – Такое горе, такую печаль. Ты почувствовал? А она так молода! Она напоминает мою сестру… значит, ей лет пятнадцать – шестнадцать.

– Всего шестнадцать, – отозвался Кристофер, помрачнев. – Интересно, от чего она умерла. Скорее всего, от какой-то болезни. Трагедия – жизнь ее оборвалась так рано… – Он что-то неразборчиво проговорил по-английски. – Трагическое осложнение, – перевел он, когда Тахира бросила на него непонимающий взгляд, и покачал головой: