Грезы в Его власти

Вопреки страху, я, поражаясь собственной смелости, поднялась и крепко вцепилась в волосы брата.

— Отстань, дура! — прорычал он, безуспешно передергивая плечами и пытаясь стряхнуть меня.

Чтобы не потерять контроль над Дианом, Торренсу пришлось крепко держать того в своих руках. Воспользовавшись этим, я потянулась, цепляясь за плечи оборотня. Обвила ногами торс, а ладонями обхватила его лицо, касаясь голой кожи.

А через секунду провалилась в калейдоскоп света и тьмы.

Вокруг творилось какое-то безумство, вспышки, крики. Я не могла разобрать в этой мешанине, где кто и вертелась, как сухой лист на ветру, до тех пор, пока моей кожи не коснулась знакомая бархатная тьма.

— Э-э-эбби, — прошелестела она где-то глубоко внутри, ластясь кошкой. — Э-э- эбби…

— Пошла прочь! — прозвучал рядом голос брата, озаряя меня нестерпимо ярким светом. — Убирайся сейчас же!

— Нет, Торренс! Прекрати все это! Хватит! Оставь его! — я постаралась оградить тьму от его сияния. — Я прошу тебя!

— Нет! Он сдохнет! Он должен!

— Брат, прошу, отпусти его! Ты же понимаешь, что все бесполезно! Есть и другие, они придут следом! Неужели ты веришь, что со смертью Диана все кончится?! Это не так! Я молю тебя, я все что угодно сделаю…

— Ты уже умоляла, родная… — прошипел в ответ Торренс, — просила за жизнь своего мальчика, будто он мог заменить тебе меня! Я, я был близок с тобой настолько, что имел право делить твою любовь! Только я был рядом и защищал тебя ото всех! Именно благодаря мне ты все еще жива, неблагодарная тварь! Я исполнил твою просьбу, и что теперь?! Ты променяла меня на них? Променяла меня? Мерзкий, грязный мальчишка, которого стоило прибить еще тогда! И эта огненная мразь, отнявшая у нас

все и всех! Нет, Эбби, не моли меня, не проси больше ни за кого!

— Ты! — разозлилась я, наконец, — Ты врешь! И обманываешь не столько меня, сколько обманываешься сам! Ты ничего не видишь дальше своего носа! И все делаешь лишь ради собственных целей! Не моргнув глазом, ты отдал меня в руки собственного друга, зная, какой он, что он собой представляет! Ты легко и просто превратил меня в ничто! В

бесправную прислугу, шантажируя жизнями моих друзей. Подсунул меня чужому человеку, словно тупую марионетку. Сделал дешевой шлюхой, воспользовавшись моим

разумом, как пользуются продажным телом, чтобы добраться до тех, кто доверился мне. И даже сейчас тебе плевать на меня, потому что тобой движет одна цель, отомстить и взойти на трон!

— Плевать, что ты думаешь, все это ерунда, Эбигейл. Все меркнет на фоне великой цели! Нашей мечты! Мы хотели этого! Мы с тобой! — окутывая нежным сиянием и отгоняя тьму прочь, шептал Торренс. — Поверь, уже никто не придет, малышка, потому что он последний в списке!

— Придет, Тор, есть и другие наследники, неужели ты не понимаешь? Прекрати, умоляю! Отпусти его! Придут те, кто захочет отомстить за Диана, за Микаэля…

Это замкнутый круг, бесконечная вереница ненависти и смерти…

— Больше нет никого, малышка… — он кружил, ослепляя меня, лишая возможности закрыться, защититься от этого нестерпимо яркого света, — теперь только мы…

Я ощутила, как начало печь лицо. Тупая, острая боль, будто клинок, ворвалась в голову, лишая возможности и желания сопротивляться.

— А-а-а-а!! — закричала я, стараясь прикрыть глаза от выжигающего их света, но мои ладони становились такими же прозрачными, эфемерными, как и все остальное. Знакомая темнота мягким покрывалом укрыла мое лицо. Свет пропал, боль, пронзая голову и лишающая мой разум силы, тоже отступила.

— Диан… — пролепетала я.

— Уходи… — прошептала тьма, касаясь губ, — уходи, забирай Микаэля и уходи, пока я держу его тут…

— Нет-нет! Диан! Я помогу, я…

— Ты тоже свет, Эбби, — бархат коснулся уха, — свет… это тоже боль, но я принимаю ее всю…

— Эбигейл! — выкрикнул Торренс, снося мглу, окутавшую меня, как утренний туман.

— Убирайся! — шелестела в ответ тьма.

— Нет! Торренс, остановись!

Любые мои попытки докричаться до брата, любые увещевания и мольбы, угрозы и нападки, все это разбивалось о стену его равнодушия. Именно оно двигало им, когда Адриана подговорили подобраться к герцогу поближе, когда отца подтолкнули к глупой и самоубийственной попытке отомстить, когда ломали жизни девушек, превращенных в кукол и подсылаемых в дом Диана. Когда разрушали все мои мечты, втаптывали в землю мои надежды.

Я знала, что я — Даркер.

Знала, что я свет.

Выискивая в своей, еще не до конца восстановленной памяти самые яркие, самые нежные, радостные, счастливые моменты, я обрушила поток воспоминаний на брата, лишая его какой-либо возможности противостоять.

Прочитав немало книг по менталистские, я выявила одну интересную мысль, которая все не давала мне покоя: можно пережить боль и забыть ощущения, которые она вызывала. Можно забыть страх и даже отпустить ненависть, но только радость и моменты счастья навсегда останутся с тобой и при воспоминании о них, на твоих губах появляется улыбка. Лишь счастье способно воскрешать эмоции, поднимать их из прошлого, заставляя снова и снова жить ими.