Гриада

Прошло полчаса. Экраны заволокло туманной дымкой, пронизанной ярко-синими и бело-голубыми газовыми вихрями. Я все подбавлял и подбавлял мощности. Гравитонный двигатель ревел, сотрясая корпус «Урании». Я неотрывно следил за стрелкой акцелерографа. Монотонно бормотал автомат: «Двести метров в секунду за секунду… пятьсот… девятьсот…» — Представляешь, какие грандиозные процессы совершаются сейчас в недрах этой Сверхновой! — с хорошо знакомым мне воодушевлением начал вдруг Петр Михайлович. Как видно, его ничто не смущало, даже наша возможная гибель, которую он только что предрекал. — Сверхновые звезды — это особый тип неустойчивых, самовзрывающихся звезд. Родившись на заре времен, они затем проходят путь превращения от звезды, состоящей из атомных ядер, в нейтронную звезду. Как это происходит? В конце своей жизни звезда «сожжет» в термоядерных реакциях весь водород, который в ней содержался. В этот момент в ее недрах развиваются температура, равная миллиардам градусов, и чудовищное давление в сотни миллиардов атмосфер! Под действием давления электроны «втискиваются» в ядра атомов и нейтрализуют электрический заряд протонов. Ядро атома превращается в скопление нейтронов. Силы электрического отталкивания в атомах исчезают, и начинается мгновенное сближение нейтральных теперь ядер атомов. Звезда сжимается с огромной скоростью, и сразу бурно освобождается энергия тяготения. Сверхновая вспыхивает с гигантской, страшной силой, превращаясь в сверхяркую, сверхгромадную звезду величиной с нашу Солнечную систему! Температура ее поверхности достигает пятисот тысяч градусов — почти в сто раз выше температуры поверхности Солнца! Избыток светового излучения срывает со звезды ее «одежды», внешние слои, которые с огромной скоростью уносятся прочь, в мировое пространство. Остаток звезды спадает к ее центру, как карточный домик, и утрамбовывается до плотности нейтронов. Диаметр звезды уменьшается до десяти — да-да! — всего до десяти километров! Утрамбовывание настолько плотное, что наперсток с веществом звезды весит сто миллионов тонн!

— Не увлекайтесь, — предупредил я ученого. — Нам пора сцепить зубы и распластаться в креслах, ибо ускорение все нарастает.

«Девятьсот девяносто пять…» — подтвердил говорящий автомат.

Академик умолк, с трудом переводя дух. Вскоре нельзя было шевельнуть ни рукой, ни ногой… Тысяча «жи», то есть десять километров в секунду за секунду.

Тысячекратная перегрузка веса! Это был предел защитной мощности антигравитационных костюмов. Мы и так до отказа вывели гравитонные излучатели.

Выйди сейчас из строя антигравитационная защита — и конец, ибо при таком ускорении каждый из нас весил семьдесят-восемьдесят тонн! Нас мгновенно раздавила бы собственная тяжесть.

Истекал второй час. Больше не выдержать перегрузки. «Урания» развила за эти сто двадцать минут скорость с девяноста тысяч до ста шестидесяти тысяч километров в секунду. «Кажется, проскочили», — с облегчением сказал я себе, когда турбулентные вихри, сквозь которые призрачно проступало лохматое светило, стали медленно сползать с экрана.

Едва мы отдышались после этой бешеной гонки, как Самойлов снова заговорил о Сверхновой: — Я изложил только одну из теорий процессов, вызывающих гигантскую космическую катастрофу, вспышку Сверхновой. Более обоснованной является радиоактивная теория вспышек. Установлено, что спустя сто дней после вспышки Сверхновая достигает максимума блеска, а через пятьдесят пять дней излучает половину всей энергии. Эта закономерность говорит о радиоактивном распаде в ядре звезды, которое состоит из бериллия, стронция и калифорния — самого тяжелого элемента в таблице Менделеева.

Грандиозная энергия, выделяющаяся при вспышке Сверхновой звезды, получается за счет образования в ее недрах калифорния из железа.

Я заинтересовался.

— Из железа? Но как это происходит? Ведь для синтеза тяжелых элементов требуются невероятные температура и давление.

— Все это имеется в глубинах Сверхновой. До вспышки она представляет из себя старую, «отжившую» свой век звезду, которая потеряла почти весь свой водород. Все легкие элементы в ней уже образовались. Но звезда — запомни этот важный факт! — сохраняет первоначальное количество железа, возникшее в ней еще в дни рождения. Бериллий и стронций при радиоактивном распаде испускают большой поток нейтронов. Ядра атомов железа жадно захватывают эти нейтроны, «поедают» их и быстро растут до тех пор, пока не образуется калифорний, ядро атома которого содержит уже двести пятьдесят четыре протона и нейтрона. Калифорний начинает возникать постепенно во все более глубоких слоях Сверхновой. Изотоп неона превращается в изотоп натрия, а изотоп натрия тут же испускает ливень радиоактивных частиц и превращается в другой изотоп неона.