Грядет царь террора

Впрочем, осмотрев следы нападения на лаборатории, Василий Степанович немного поостыл.

– Твое счастье, подлец, – сказал он Брыксину, – что дальше лаборатории «А-2» люди в масках не пошли. Как мне сообщили, ими похищен чемоданчик с секретным штаммом под грифом «Гроги», но это не самая страшная потеря для нас. Вот если бы им удалось обнаружить нашу сверхсекретную лабораторию «А-5» и завладеть штаммом под грифом «План», то нам всем стало бы плохо…

В лабораторию «А-5» Салов прошел через лабораторию «А-2». Вход в нее шел через люк, находившийся под одним из лабораторных столов. Нужно было откинуть крышку люка и спуститься на два этажа вниз по железной винтовой лестнице. Только тогда посетители оказывались в хорошо оснащенном современной лабораторной техникой подвале.

Спустившись туда вместе с Брыксиным, Василий Степанович достал из термостата точно такой же дипломат-термостат, каким недавно завладели оперативники Управления Z, и передал его Брыксину.

– Значит так, Анатолий Львович! – проговорил Салов официальным тоном. – Вам надлежит дождаться прихода на работу завлаба Крупина и вместе с ним доставить штамм под грифом «План» в Москву. На всякий случай возьмите с собой самую надежную охрану…

– Будет сделано, – произнес Брыксин.

Забрав дипломат, он поднялся наверх и, зайдя в кабинет Крупина, стал его ждать. При этом не переставал думать о том, что же такое замышляет Салов против него самого. Одно то, что он назвал его по имени-отчеству говорило о многом. Хорошо зная Салова с детства, Брыксин привык, что тот в дружеских беседах называет его просто по имени. Полностью по имени-отчеству Салов называл Брыксина всего раза два в жизни, и оба эти раза ответственный в совете директоров за службу безопасности лишался крупных премий.

«Вряд ли Вася на этот раз будет лишать меня премии, – подумалось Брыксину. – Скорее всего попытается уволить. Неужели у него на это хватит смелости и глупости? Что-то не верится. Наверняка ему хорошо известно про те горы компромата, которые я на него заготовил и которые берегу на крайний случай на своей даче…»

В этот момент Брыксин услышал, как по коридору прошаркал Салов, открыв дверь соседнего кабинета. То, что это прошел именно Салов, а не кто-нибудь другой, догадаться было нетрудно для человека, знавшего Василия как самого себя. Только он мог так шаркать подошвами ботинок по настилу пола. Дурацкая привычка, прилипшая к нему еще в детстве, за что Васю изрядно поколачивала мать. Ведь он, негодяй этакий, умудрялся снашивать обувь гораздо быстрее, чем его сверстники.

Брыксин снова прислушался и уловил звуки голоса Салова, беседовавшего с кем-то по телефону.

«Неплохо было бы услышать то, о чем он там говорит», – пронеслось в голове у Анатолия Львовича.

Собственно говоря, процедура подслушивания для него никогда не была особенно сложным занятием. В кармане у Брыксина всегда имелся врачебный фонендоскоп, аккуратно свернутый и упакованный в пластиковый пакет. Достав его, он тут же вставил в уши слуховые трубки, а мембрану приложил к стене, разделявшей два кабинета.

– Да, да, да!.. – услышал он негодующие нотки в голосе Салова. – Вы были абсолютно правы в отношении Брыксина. Я твердо и бесповоротно решил с ним расстаться! Нет, больше меня никто не переубедит в отношении него, даже пускай не стараются. Вопрос решенный! Только прежде чем я подпишу распоряжение о его увольнении, мне нужно заполучить от него кое-какие документы… Ну, вы понимаете, о чем я говорю! Как только они будут у него изъяты… Как вы сказали? Они сгорели? Вместе с его собственной дачей? Понятно… Вот это я понимаю! Вот это настоящая работа! Тогда я его прямо сегодня и уволю. Вопрос решен!

У Брыксина, услышавшего этот разговор от первого до последнего слова, челюсть отвалилась от неожиданности. Выходит, Вася кого-то нанял, чтобы лишить его, Брыксина, всего компромата на себя. И этот кто-то сумел все обтяпать в лучшем виде. Даже дачу поджег… Гнида! Получается, что за ним, Брыксиным, уже давно наблюдали, выяснили все его «закрома», а затем просто подожгли их. Это был удар, от которого Брыксин так сразу оправиться не мог. А тут еще не вовремя заявился долгожданный Крупин, напыщенный идиот.

Конечно, он сразу заметил, что Брыксин «прослушивает стенку» и по-простецки осведомился:

– Анатолий Львович, вы разыскиваете мой секретный сейф?

– Ни хрена! – грубо ответил Брыксин. – Я ищу подслушивающую аппаратуру. Ею вполне могли напичкать ваш кабинет под завязку наши конкуренты.

– Тогда понятно, – усмехнувшись, сказал Крупин – сорокалетний человек невысокого роста и с неброской внешностью. Единственное, что могло бы выделить его из людской толпы, – это холодные пронзительные глаза, посаженные глубоко под большим лбом с залысинами, от взгляда которых всякому человеку начинало казаться, что его просвечивают рентгеном.

– Мне передали распоряжение президента фирмы о том, что мы вместе с вами должны отправиться сей же час в Москву. Это так?

– Да, уже едем! – заспешил Брыксин. – Я только вас и дожидаюсь…

– Тогда не мешкая в путь! – бодро произнес Крупин.