Грядущая буря

Мантикорские ракеты приближались мерцая, все еще на том невероятном — невозможном — темпе ускорения, и как раз, прежде чем они вошли в зону действия противо-ракет, платформы электронной борьбы посеяли среди атакующих птичек неразбериху. Из двухсот сорока ракет, запущенных тремя крейсерами Хирама Иванова, пятьдесят служили только для цели проникновения, и они были тщательно сохранены для этого момента. Теперь платформы «Зуделки» ослепляли соларианские датчики, тогда как сопровождающих их «Драконьи Зубы» внезапно распространяли произведенное множество ложных целей, чтобы запутать и насытить оборону своих целей. Экипажи соларианских линейных крейсеров никогда не видели, никогда не представляли, ничего подобного. Не зная энергетического запаса предоставляемого мини-энергетическими установками КФМ, они просто не могли представить, как такие мощные глушилки могут быть втиснуты в такие крошечные платформы. Угроза полностью превзошла параметры их доктрины и их системы, разработаные чтобы справляться с этим.

Крейсерам Пьюна удалось остановить ровно семнадцать приближающихся противокорабельных ракет во внешней зоне. Другие сто семьдесят три промчались мимо каждой противо-ракеты, которую соларианцы могли запустить, с почти презрительной легкостью.

* * *

Лиам Пьюн наблюдал на своем месте как разрушительное превосходство проникает через его оборону. Он всегда более охотно, чем большинство его сослуживцев офицеров, рассматривал возможные подробности иностранных отчеты, возвращавшихся с бесконечной Мантикоро-Хевенитской войны. Он должен был быть осторожней с ее восприятием чем он был, учитывая презрение, с которым практически все те другие офицеры приветствовали такие «панические» слухи, но теперь он знал, что даже самые причудливые из этих докладов занижали истинные величины угрозы. Неудивительно, что манти сумели выбить флагман Бинга так чисто в Нью-Тоскане!

Его люди делали все возможное, борясь с неистовым профессионализмом, что бы преодолеть фатальные недостатки своей доктрины и подготовки, в мимолетные минуты, что они имели. Они не собирались добиться успеха, и он знал это, но они не собирались также просто сидеть там, парализованные ужасом, и он почувствовал горькую гордость за них, даже когда он проклинал себя за то, что шел прямо к этой катастрофе.

Но как я мог знать? Как я мог действительно знать? И даже если бы я знал…

А потом мантикорские ракеты прорвались сквозь внутренний край противо-ракетной зоны. Они продвигались через безнадежный, последний оплот, последнюю минуту огня кластеров точечной защиты линейных крейсеров, и лазерные кластеры были почти так же бесполезны в условиях РЭБ манти, как были противо-ракеты. Им удалось подстрелить еще двенадцать ракет, но все еще оставалось сто шестьдесят три противокорабельные ракеты и Пьюн почувствовал, что его брюхо стягивается твердым узлом, когда палачи его кораблей скучно двинулись к глоткам их клиньев. Они собирались…

Сто шестьдесят три ракеты Марк–16, каждая с лучшей частью оставшегося тридцатисекундного времени для их движения, свернули вдруг, в идеально синхронизированном маневре, и взорвались как одна.

* * *

— Славно сделано, БиБи, — сказал Хирам Иванов одобрительно, когда сверхсветовые отчеты поступили с зондов «Призрачного всадника» и БИЦ «Слоун Томпкинс» обновил главную тактическую голограмму. — Очень славно. На самом деле, я думаю, что это показатель — «хорошо сделано» — для всего вашего подразделения.

* * *

— Они ударили в наши клинья! — выпалила Штайнберг. — Боже мой, они ударили в наши клинья!

Ее тон был как недоверчивым — так и оскорбленным — тем самым противоречив сам себе, Пьюн, действительно почувствовал, что его рот подергивается на краю улыбки. Оперативный офицер смотрела недоверчиво на свои дисплеи, когда бесстрастные компьютеры БИЦ обновили их.

Это было правдой. Это случилось так быстро, рентгеновские лазеры ниспали каскадом в такой массивной волне, что бы принять это Штайнберг (и Пьюну, если на то пошло) понадобилось несколько бесконечных секунд, чтобы понять, что произошло на самом деле — осознать, что они все еще были живы — даже если это было правдой.

Контр-адмирал очень бы желал поверить, что Гало выполнило успешно свою функцию приманки. Это ракеты манти были введены в заблуждение сложной системой радиоэлектронной борьбы его линейных крейсеров. Но, несмотря на то, что он предпочел бы, он знал различия. Нет оборонительной системы в Галактике, что смогла заставить каждую ракету в атакующем залпе тратить свою ярость на крышах и днищах импеллерных клиньев его кораблей. Нет. Единственный способ, которым это могло случиться, был тот, что люди, которые стреляли теми ракетами, устроили, то что случилось.

— Боже! — капитан Гилмор покачал головой, как человек, которого ударили одновременно много раз. — Как, черт возьми… ? — он остановился и дал своей голове очередную встряску, затем скривился. — Извините, адмирал.