Грядущая буря

— Я понимаю, — беспомощно покачал головой Валленштейн. — Если бы у меня был хоть какой выбор, я бы уже загружал ваш груз. Но у меня его нет. Шарон, приказ однозначен, и исходит даже не из головного офиса, а напрямую из Адмиралтейства.

— Но почему? — уставилась на него Селкирк. — Зачем вот так… выдергивать из-под меня ковер? Черт побери, Лев, Вы обслуживали этот маршрут 12 стандартных лет! И между нами никогда не было проблем!

— Шарон, это никак не связано с вам. Или со мной. — Валленштейн откинулся на спинку своего кресла на борту «Желтой Розы», глядя на изображение женщины, которая стала не просто деловым партнером, но еще и другом. — Вы правы, между нами никогда проблем не было… Здесь, на Мендельсоне.

Селкрик было открыла рот, но снова закрыла его, и ее глаза сузились, когда она услышала последние слова. Точнее, тон, которым они были произнесены.

— Вы подразумеваете, что это имеет отношение к тому делу в… где было это… Новая Тоскана? И Шпиндель? Вы об этом?

— Никто особо этого не уточнял, — ответил Валленштейн, — но если бы я должен был предположить, то да, имеет.

— Но это же глупо! — Она откинулась на спинку своего кресла и расстроенно всплеснула руками. — Это семьсот световых лет от Мендельсона! Какое отношение все это может иметь к нам?

Несмотря на его очень реальную привязанность к ней, Валленштайн счел трудным не закатить глаза. В отличие от большинства людей, которые, пройдя свой путь к подобной ее должности, представляли собой типичной для солли мега-звездной болезни, Шарон Селкирк всегда была дружелюбной и учтивой в своих деловых отношениях с торговыми оперативными сотрудниками, кто перевозил товары Корпорации Шадвелл между звездами. Она никогда не рассматривала то обстоятельство, что Валленштайн не был солли против него, также. Фактически, это было одной вещью о ней, которая всегда раздражала его. Она даже не понимала, что была снисходительной, не тыкая в лицо фактом, что он не был Солли против него. Ведь она относилась к нему просто как к живому человеку!

Он был уверен, что она фактически никогда не анализировала свое собственное отношение, никогда понимаемая, как оно могло действовать кому-либо на нервы, потому что она была, откровенно говоря, слишком хороший человек, чтобы рассматривать кого-либо тот путь, если даже она когда-либо и понимала, что делала его. Но это было частью проблемы. Высокомерие солли, вошедшее глубоко в костную структуру предположение о превосходстве, было так глубоко выгравировано в ДНК Солнечной Лиги, что солли зачастую даже не задумывались об этом.

— Шарон, — сказал он через мгновение, — Я согласен с тем, что произошедшее на Новой Тоскане и на Шпинделе не касается ни тебя, ни ко меня, ни Мендельсона. Но это сильно задело тех, кто был убит там и их близких, и ты даже представить себе не можешь, насколько сильно это задело отношения между Лигой и Мантикорой. Но это так, поверь мне. И, глядя на мои приказы, я думаю, что все станет еще сильно хуже, прежде чем наметятся хоть какие-то улучшения.

— Но это же безумие. — Селкирк покачала головой. — Конечно, я согласна, что это ужасно, что все те люди были убиты. И я знаю о том, что случилось не больше вас. И конечно же никто не хочет убивать еще людей! Они должны были все уладить до того, как это случилось!

— Я согласен с тобой и мне очень хочется, чтобы так и было. Но истина в том, что, похоже, этого не случится. И мне кажется, что правительство решило вернуть домой корабли Торгового Флота Звездной Империи до того, как все рухнет окончательно.

— Я не могу поверить, что это происходит. — Она покачала головой снова. — Я уверен, что, если Ваши люди просто сели бы с нашими людьми, мы могли бы решить это. Всегда есть способ решить вещи, если люди только готовы быть разумными!

— К сожалению, это требует, чтобы обе стороны были разумны, — указал Валленштайн, и глаза Селкирка расширились в удивлении. Она начала отвечать что-то, быстро, но остановила себя вовремя, и Валленштайн улыбнулся немного мрачно.

«Почти напрямую сказал это, не правда ли, Шарон?» — он подумал. — «Конечно, мы, как предполагается, разумны. И я уверен, что Вы имели в виду то, что Вы только сказали о разумных людях, решающих вещи. К сожалению, представление солли о «разумности» — это люди, «разумно» соглашающиеся сделать вещи, угодные Лиге. Понятие, что Лиге, возможно, придется быть разумной, даже не рассматривается, не так ли?»

— Ну, конечно, это правда, — сказала она вместо того, что она собиралась сказать, и у нее было изящество выглядеть немного неудобной, поскольку она сказала это. Но затем она хмурилась.

— Таким образом, Вы просто собираетесь развернуться и возвратиться на Мантикору? Именно так?

— Фактически, я собираюсь развернуться и возвратиться Беовульфу, и оттуда на Мантикору, — сказал он. — Но, да, это — в значительной степени так.

— И наш контракт?