Грядущая буря

Это должно сдержать жалобы Арганды, а беженцев уберет с дороги. Девы справятся лучше и эффективнее со сбором припасов. В любом случае, сбор почти закончен. Его людям придется выдерживать дорожные тяготы всего несколько недель. После этого они смогут переместиться через Врата куда-нибудь, где безопасней. Возможно, в Андор, или Кайриэн.

Эти Шайдо за спиной нервировали его. Они могут решить напасть в любой момент. Лучше убраться подальше и лишить их соблазна.

Аравайн сделала реверанс и поспешила начать приготовления, а Перрин возблагодарил Свет за то, что нашелся еще кто-то, кто не видел необходимости о чем-то просить или сомневаться в его решениях. Он послал мальчишку уведомить Арганду о предстоящем выступлении и закончил проверку фургона. Затем он поднялся, вытирая руки о штаны.

- Следующий! - сказал он.

Никто не вышел. Вокруг него оставалась только охрана, посыльные и несколько возчиков, которые ждали своей очереди, чтобы запрячь волов и отправить фургоны на погрузку. Девы собрали большую кучу продовольствия и припасов посреди бывшего лагеря, и Перрин смог разглядеть стоящую там Фэйли, управляющую погрузкой.

Перрин отослал свою свиту к ней на помощь и остался один. Без дела.

Как раз то, чего он хотел избежать.

Опять подул ветер, принеся с собой ужасный смрад смерти. Он также принес и воспоминания. Ярость битвы, страсть и возбуждение от каждого удара. Айил были великолепными воинами, лучшими на земле. Каждый обмен ударами был почти равным, и Перрин получил свою долю ран и синяков, хотя все они уже были Исцелены.

Схватка с Айил заставляла его чувствовать себя живым. Каждый убитый им был мастером копий, каждый из них мог бы убить его. Но он победил. В те моменты боя он чувствовал влекущее возбуждение. Возбуждение от того, что он наконец-то что-то делал. После двух месяцев ожидания, каждый удар на шаг приближал его к Фэйли.

Больше никаких разговоров. Больше никакого планирования. У него была цель. А теперь она пропала.

Он чувствовал себя опустошенным. Это было как… как тогда, когда отец пообещал ему подарок на Ночь Зимы. Перрин ждал месяцы, был в нетерпении, выполняя работы по хозяйству, чтобы заслужить неведомый подарок. Когда он, наконец, получил маленькую деревянную лошадку, он на мгновение был в восторге. Но на следующий день его охватила ужасная тоска. Не из-за подарка, а из-за того, что ему больше было нечего ждать. Восторг прошел, и только потом он понял, насколько более ценным было для него предвкушение, чем сам подарок.

Вскоре после этого он начал ходить к Мастеру Лухану в кузницу, в конце концов став его подмастерьем.

Он был рад, что Фэйли вернулась. Он ликовал. Но все же, что ему теперь делать? Эти проклятые люди видели в нем своего предводителя. Некоторые даже считали его своим королем! Он никогда не просил об этом. Он заставлял их свернуть знамена каждый раз, как они доставали их, до тех пор, пока Фэйли не убедила его в том, что они могут принести пользу. Он до сих пор не верил, что знамя с головой волка находилось на своем месте, надменно рея над его лагерем.

Но мог ли он спустить его? Люди и вправду равнялись на это знамя. Он мог чувствовать запах гордости, когда они проходили мимо него. Он не мог отвернуться от них. Их помощь понадобится Ранду - ему нужна будет помощь каждого в Последней Битве.

Последняя Битва. Мог ли такой человек, как он, человек, не желавший командовать, вести эти силы к самому важному моменту в их жизни?

Цвета закружились, показав ему Ранда, сидящего, по всей видимости, в каменном тайренском доме. Старый друг Перрина сидел с сумрачным выражением лица, как человек, озабоченный тяжкими думами. Даже просто сидя, он выглядел величественно. Вот он выглядел так, как полагалось выглядеть королю - в богатой красной куртке, с благородной осанкой. А Перрин был простым кузнецом.

Он вздохнул, качая головой, и развеял образ. Ему нужно было найти Ранда. Он мог чувствовать, как что-то тащило его, тянуло его.

Ранд нуждался в нем. Теперь он сосредоточится на этом.

Глава 10. Последний табак

Родел Итуралде тихо пыхтел трубкой. Поднимающийся из нее дым вился подобно змеиным кольцам. Дымные завитки свивались между собой, собирались под потолком и просачивались наружу сквозь щели в рассохшейся деревянной крыше. Доски стен покоробило от старости - посеревшая древесина треснула и расщепилась, раскрыв широкие сквозные дыры. В углу горела жаровня, а в щелях свистел ветер. Итуралде даже немного беспокоило, не унесет ли этот домик следующим порывом ветра.

Он сидел на табурете за столом, на котором были разложены карты. На краю стола лежал его кисет, придавив помятый листок бумаги - тот был потрепанным от многократного сворачивания и длительного ношения в кармане кафтана.