Грядущая буря

– Будь сильной, – сказала она и быстрым шагом удалилась по коридору.

Уставшая и встревоженная появлением пузыря зла, коробящего камень, Эгвейн шла, шелестя юбками, к крылу Башни, где располагались комнаты послушниц. Что же нужно, чтобы убедить этих глупых женщин, что для пустых пререканий уже не осталось времени!

Час был поздний, и в коридорах Эгвейн встречалось мало сестер и ни одной послушницы. Мимо девушки, шурша по выложенному плитками полу мягкой обувью, торопливо прошли несколько слуг и служанок, очевидно спешивших по поздним делам. В этой части Башни жили многие, и поэтому на стенах горели тусклые лампы, дающие оранжевый свет. Мерцающее пламя отражалось в сотнях разноцветных отполированных плиток, словно в глазах, следящих за идущей по переходам Эгвейн.

В голове с трудом укладывалось, что этот тихий вечер обернулся западней, которая чуть не погубила Лиане. Если самой земле нельзя доверять, то чему можно? Эгвейн покачала головой, слишком уставшая, слишком измученная, чтобы немедленно начать искать решение. Девушка почти не заметила, когда плитки пола из серых превратились в темно-коричневые. Она просто шагала, все дальше по коридору, считая двери. Ее была седьмая…

Эгвейн встала как вкопанная, недоуменно хмурясь. Совсем недавно она видела двух Коричневых сестер – салдэйку Менадрин и Нигайн. Переговариваясь приглушенным шепотом, они проводили Эгвейн подозрительными взглядами. Что они делают в крыле послушниц?

Погодите-ка. В помещениях, отведенных послушницам, пол был не коричневым. Там должны быть невыразительные серые плитки. И двери тут в коридоре отстояли друг от друга слишком далеко. Это вообще не похоже на половину послушниц! Неужели она так устала, что забралась совершенно не туда?

Девушка повернула обратно, снова миновав двух Коричневых, потом нашла окно и выглянула наружу. Перед ее глазами, как и следовало, предстал прямоугольник белой стены Башни. Значит, она не заблудилась.

Она озадаченно обернулась, оглядывая коридор. Темноглазая Менадрин сложила руки на груди, рассматривая Эгвейн. Нигайн, высокая и худощавая, приблизилась к Эгвейн.

– Что ты забыла здесь в такое позднее время, дитя мое? – требовательно спросила она. – Тебя вызвала сестра? Тебе давно пора вернуться к себе и лечь спать.

Эгвейн, не говоря ни слова, указала на вид за окном. Нигайн недовольно повернула голову к окну и застыла, тихо ахнув. Коричневая сестра окинула взглядом коридор, потом снова посмотрела за окно, будто не в силах поверить, где она находится.

Через несколько минут всю Башню будто безумие охватило. Эгвейн, о которой все забыли, стояла у стены коридора в компании сонных, мало что понимающих послушниц, пока сестры возбужденно спорили, стараясь решить, что же следует делать. Получалось, что две части Башни поменялись местами и спящие Коричневые сестры перенеслись с верхних этажей своего крыла на нижние. Кельи послушниц оказались там, где раньше находились покои Коричневых. Никто не почувствовал ни движения, ни колебаний, и перемещение, казалось, произошло совершенно незаметно. Ровно разделенные плитки одной секции Башни без всякого шва или зазора сливались с плитками другой.

«Становится все хуже и хуже», – подумала Эгвейн. Коричневые сестры решили пока что смириться с произошедшей переменой. Нельзя же переселить сестер из их апартаментов в тесные клетушки послушниц.

Таким образом, Коричневые сестры оказались разделены – половина на новом месте, а половина в прежнем крыле, вместе с угодившими между ними комнатками послушниц. Разделение метко отражало другой незримый раскол, от которого страдали все Айя.

Вскоре совершенно измотанную Эгвейн и всех прочих отправили спать – хотя теперь, чтобы добраться до постели, ей пришлось преодолеть не одну лестницу.

Глава 7 План для Арад Домана

Надвигается гроза, – заметила Найнив, выглядывая из окна особняка.

– Да, – отозвалась Дайгиан, сидевшая на стуле возле камина. Она даже не потрудилась посмотреть в окно. – Думаю, ты права, дорогая моя. Такое чувство, будто тучи висят уже много недель!

– Всего лишь вторую, – заметила Найнив, придерживая рукой длинную темную косу. Она взглянула на Дайгиан. – Я уже десять дней не видела даже клочка чистого неба.

Дайгиан нахмурилась. Полная женщина, с округлой фигурой, она была из Белой Айя и носила на лбу, как когда-то Морейн, украшение с драгоценным камнем. Только у Дайгиан это был подходящий по цвету ее Айя белый лунный камень. Подобный обычай, очевидно, был связан с происхождением Белой сестры из кайриэнской знати, как и четыре цветных разреза на ее платье.

– Десять дней, говоришь? – переспросила Дайгиан. – Ты уверена?

Найнив не сомневалась. Она хорошо разбиралась в погоде, это входило в ее обязанности деревенской Мудрой. Теперь она была Айз Седай, но это ничего не меняло. Погода всегда присутствовала в уголке ее сознания. В шепоте ветра она угадывала дождь, солнце или снег.