Грядущее

Сон прервался так же неожиданно, как и возник. Поезд остановился на перегоне, только что выехав из подземного туннеля на поверхность земли, совсем немного не доехав до станции «Выхино». В ушах гудел трубный вой сирены гражданской обороны. Перекрикивая его, из вагонного коммутатора доносился голос машиниста. Мужчина был явно напуган, хотя и старался говорить уверенно: «Уважаемые пассажиры, сохраняйте спокойствие! По техническим причинам поезд не может продолжать свое движение!»

– Да что случилось-то? – загудела толпа над моей головой. – Почему сирена включилась? Почему стоим?

В этот момент разом затрезвонили сразу с десяток телефонов. Видимо, после выхода поезда из туннеля сигнал стал лучше. Люди принялись отвечать. Я протер слипшиеся от короткого сна глаза. Тревога вновь овладела мной. Она становилась все сильнее. Я видел в глазах людей панику. Именно тогда кто-то произнес:

– Война!

Рядом послышался еще один голос:

– Говорят, что против нас используют ядерное оружие! Объявили воздушную тревогу!

Справа от меня сидел розовощекий пухлый паренек лет семи. У мальчика в руках был смартфон, он всю дорогу играл в игру, с упоением расстреливал каких-то людей. Его абсолютно не интересовало происходящее вокруг, но, услышав слово «война», ребенок вернулся в реальность. Он снизу вверх посмотрел на стоящих рядом взрослых и, широко раскрыв от восхищения глаза, сказал:

– О круто! Война – это здорово!

Я недоуменно уставился на мальчишку. А мать, услышав сына, одернула паренька.

Ужас понимания, что началась война, медленно, но уверенно овладевал сознанием людей. На мгновение толпа замерла. Люди оцепенели.

– Война, война, война, – как шорох опавших листьев по осени, прокатилась волна людских голосов по вагону.

Спустя пару секунд толпа пришла в движение. Народ кинулся к дверям и окнам, пытаясь открыть их. Людской поток выпихнул меня из вагона на улицу, чуть не смяв и в итоге загнав под поезд на рельсы.

Часть людей неслась к станции, а другая устремилась обратно в туннель метро. Кто упал, тот был раздавлен толпой. Вопли ужаса, крики о помощи, детский плач слились воедино, сопровождаемые трубным ревом сирены оповещения о воздушной тревоге. Эта ужасная какофония разрывала мои барабанные перепонки.

Некоторые мужчины пытались перелезть через ограждения, отделявшие территорию метро от города. Люди торопились и, цепляясь за колючую проволоку, что шла поверху забора, рвали себе одежду и кожу. Они кричали от боли, бранились, но преодолевали барьер и оказывались по ту сторону ограждения в городе. Правда, выходило не у всех. Один бедолага, серьезно запутавшись в колючке, сорвался обратно, но не упал, а сильно ударился головой о бетонный забор. Мужчина потерял сознание и повис на проволоке. Я видел, как его кровь из раны ручейком бежала по серой бетонной стене. Но никто не пытался ему помочь, в тот момент людьми овладела паника, которая лишила их человечности. И я был как все, мне в голову тоже не пришла мысль выручить человека. Тогда, помню, только решил для себя, что рисковать не буду, не полезу на забор.

Когда толпа схлынула с рельсового пути, я выбрался из-под вагона и пошел в сторону платформы. Думал, так правильнее, ведь эта дорога приближала меня к дому. Мне оставалось пройти метров сорок, впереди виднелась люди. Они по головам друг друга пытались влезть на платформу станции «Выхино». Совладав с животным желанием кинуться как все к выходу, обуздав страх, я прислонился к вагону, ожидая окончания давки.

Страшно смотреть на кишащую, словно клубок червей, толпу людей. Нет среди них ни мужчин, ни женщин, ни стариков, ни детей. Есть ловкие и сильные и есть мертвые и раздавленные. Но тогда я смотрел на людей с какой-то отрешенностью, возможно, у меня был шок. Просто ждал и боролся с собственным страхом и желанием бежать. Видимо, не только ловкие и сильные выживают, но еще и те, кто умеет ждать.

Тут сирена неожиданно смолкла. Я с опаской посмотрел на небо. Оно потемнело от пролетающих по нему горланящих птиц. Неожиданно пернатая братия заметалась. Птицы, сталкиваясь друг с другом, камнями посыпались вниз. Их тела буквально усеяли землю вокруг меня. Спасаясь, мне снова пришлось укрыться под поездом.

Наконец вакханалия закончилась. Я почувствовал, что мое тело сотрясается от озноба. Кое-как выбрался из-под поезда. Легче мне от этого не стало. Пытаясь успокоить дрожь, я сжал руки в замок. Мой взгляд остановился на обручальном кольце с выгравированным на нем именем моей супруги.

Именно тогда земля содрогнулась так, что я сначала подскочил вверх, а потом, потеряв равновесие, рухнул вниз на рельсы. На меня что-то навалилось и мое тело пронзила безумная боль. Вокруг стало темно. И это было последнее, что я видел и чувствовал в тот день.

Глава 2. После…