Грядущее и неизбежное

Она выбежала на улицу и, оглядевшись, окликнула Алексея. Тот остановился у выхода из сада и лениво, как бы принудительно, обернулся. Августа сильнее закрылась кофтой, сгорбившись, подошла к нему и предложила зайти под навес, чтобы не промокнуть.

– Скажите мне, насколько все серьезно? – спросила она, присаживаясь на скамью рядом с ним.

– Очень серьезно, Августа, очень серьезно… – нахмурившись, начал он. – Ее рак на третьей стадии. Если она сейчас перестанет лечиться, он мгновенно перейдет на четвертую стадию, а это – смерть.

– Почему же сразу смерть?! – обеспокоилась Августа. – Разве ничего нельзя будет сделать?

– Нужно делать сейчас, Августа, сейчас! А потом при всех моих усилиях я смогу только лишь максимально продлить ее жизнь, сделать максимально комфортными ее последние дни. Понимаешь, Августа, четвертая стадия – самая последняя стадия. Опухоль выходит за пределы легкого и, проще говоря, распространяется на соседние органы, после чего присоединяется раковый плеврит и всё, аплодисменты, жизнь, как снятая драма, стремительно подходит к концу!

– Я думаю, что раз Зосима так ведет себя, значит, она уже видит свое будущее и знает, чем все кончится. Знает и поэтому не видит смысла дальше лечиться, ведь все приведет лишь к одному результату…

Алексей принял слова Августы глубоко в сердце. Он наклонил голову, сжал руки и закусил губу, показав тем самым, как сильно он нервничает и сколько мыслей сейчас бродит в его голове. Одним потоком, с мыслями об одном желании и об одном человеке.

– У меня сердце кровью обливается, когда я думаю об этом, – признался он, подняв расстроенные глаза. – Она наглоталась таблеток, полежала под капельницами и думает, что теперешнее ее состояние останется надолго. Нет! Завтра же ее организм снова начнет чахнуть и с каждым следующим днем она будет все слабее и слабее!

Он встал с места и, не найдя необходимых слов на прощание, вышел под проливной дождь. Его спина ссутулилась, голова наклонилась еще больше, как бочонок, полный тяжелой жидкости. Его раздумья и нервозность привели Августу к очевидной догадке, которая, впрочем, может уже являться и правдой.

– Эти двое любят друг друга, но упорно не хотят этого признавать…

Августа осталась одна возле дома, и только резкий плач ребенка отвлек ее от раздумий. Она зашла обратно, потерла охладевшие руки и подошла к ревущей Даше.

Вечер приблизился незаметно и очень быстро. Небо, целый день проливающее слезы, было затянуто серыми мрачными тучами и поэтому домочадцам действительно было легко потеряться во времени.