Грядущее вчера

Эти слова дались мне горько. Настолько несчастно и вымученно, что в голове роилась крепкая угловатая мысль о том, что именно я виновата в случившимся. По этой причине не существовало моих близких и меня. По этой причине существовал мир будущего с миллионами вечных жизней и успевших возродиться.

Возрождение?

— Я не справилась, Парзи, — проронила, отворачиваясь к окну и приставляя ладонь к стеклу.

Там, параллельно моим пальцам, грелись под солнцем вышки высоток, ограниченные непрозрачными стеклянными листами. Иногда на них играючи мелькали вероятно даже не рекламные, а пропагандистские слова Ньянг Лабор.

Жизнь текла быстроводной рекой времени. Нам оставалось лишь ставить плотины, наслаждаться и одновременно страдать от своего выбора. Случайное деревянное ограждение, и мы сменили ландшафт.

— Я даю тебе второй шанс, Ауфэр, — голосом бога произнёс мужчина, — а после дам третий, четвёртый, изобрету личный стимулятор совести и морали, а после сделаю его невыносимо тяжёлым для тебя.

На его губах впервые не было сопутствующей иронии усмешки. Нет — там царила усталость, печаль и надежда. Смесь крови и надежды в радужке. Не я ли залила туда красную краску?

— Значит, выбор очевиден, — выдохнула, глядя ему в глаза.

Надежда. Все мы грезим ею, когда кажется нет выхода. Может быть и мне она поможет?

Однажды папа сказал мне — «Сильные люди ломаются навсегда». Ты был прав, папа.

Потому что сегодня я родилась заново.