Грязь

Убийство Сильвии Касикофф занесли в картотеку серии. Эту молодую хорошенькую домохозяйку из Доунер Гроув нашли на одном из полей завернутой в армейское одеяло, маньяк не вырвал ей сердце. Убийство включили в серию потому, что на лице жертвы обнаружили следы спермы. Второе преступление было аналогичным — тут сперму нашли во рту, на половых органах и у анального отверстия; этот труп тоже был с переломанной шеей. Выглядело все в соответствии с почерком преступника, имевшимся в каталоге, — видимо, убийца опять приступил к работе.

Эйхорд уже успел прочувствовать, представить себе присутствие смерти. Джойс перекинулся словами с парой офицеров в форме, которые пояснили, где находится Арлен. Место преступления всегда оставляет тягостное впечатление, особенно если это убийство. Может быть, потому, что ожидаешь увидеть отвращение или испуг на лицах коллег, в их печальных, много повидавших глазах. Сейчас Джек предчувствовал нечто подобное.

— Привет, друзья! — сказал Вернон Арлен.

— Привет, Лу.

— Там лежит Джейн Доу. — Лейтенант указал на металлический ящик, где работал фотограф. — Около тридцати пяти лет, голая, изуродованная, сердце вырвано. Одна старьевщица нашла тело, когда шла через помойку. При анализе обнаружили сперму и все такое. Убита спереди, как обычно. Ящик внутри весь в крови, но вокруг крови нет. Преступник, возможно, убил ее где-нибудь, завернул в пленку, тряпку или еще во что-нибудь, положил в ящик и вырвал сердце, что объясняет кровь внутри и нигде больше.

Лейтенант раскрыл пластиковую карту пригородного района и попросил их подойти поближе.

— Мы находимся примерно здесь. Думаю, нам необходимо выработать четкую линию действий. Билл и Джек, вы просмотрите дальнюю аллею, а мы пока поработаем на месте. Возможно, мы ничего и не найдем, но все это обдумаем и встретимся в офисе. — Они медленно шли к помойке.

— Старуха сказала что-нибудь еще? — спросил Эйхорд, кивнув в сторону старой, неряшливо одетой женщины, сидевшей в отдалении.

— К черту ее. Забудь. Бесполезно, — сказал лейтенант, поворачиваясь к Эйхорду. — Пытались у нее что-то выудить, но из этой старой шизофренички много не выжмешь.

— Ладно.

— Пошли посмотрим! — предложил лейтенант, и Джек с содроганием взглянул на ужасный труп, лежащий среди помойки.

— Боже правый!

— Нечто подобное может парализовать весь город. Случалось, я видел такое и раньше в Атланте, Бостоне, Нью-Йорке, это приведет в ужас любого. Я только хочу, чтобы пресса и телевидение не создали из этого маньяка еще одного Джека-Потрошителя. Подумать только, “исчезнувшие сердца”! Да, с этим они будут носиться еще больше, чем с чертовым Дракулой!

Старуха старьевщица застонала. Джек Эйхорд пошел в ее сторону, поймав себя на том, что сдерживает дыхание, чтобы не выдохнуть.

Один из молодых полицейских выглядел так, будто его вот-вот вырвет. Эйхорд подбодрил его:

— Как идут дела, коллега?

— Хорошо, — промямлил тот и отвернулся, хотя его так и не стошнило.

Эйхорд решил сосредоточиться на деле. Надо непременно расспросить старьевщицу.

Он подошел ближе и сухо спросил:

— Мадам?

Она повернулась и промямлила что-то вроде:

— Да пошел ты!

— Мадам, с вами все в порядке? — повторил Эйхорд.

— Пошел ты...

Она выругалась.

— Извините. Я знаю, что это должно быть...

— Ооо, — вырвался из нее резкий звук. Джек инстинктивно подался к женщине и мягко похлопал ее по плечу. Она обернулась и взглянула на него, не переставая мычать.

— С вами все нормально, мадам?

— Богу было угодно, чтобы я стала пчеловодом, — ответила она, по крайней мере, так это прозвучало. Он попросил ее повторить, и она произнесла уже что-то другое.

— Люди не знают, что это такое! Он посылает мне сигналы, и я должна разобраться в них, некоторых вещах, некоторое время, некоторое время, в некоторых людях, затем, и затем, и я, и некоторые, иногда, некоторых людях, и получается, и это...

Она немного согнулась, и Джек очень мягко сказал:

— Бог говорит через вас, не правда ли?

— Да, верно, мистер полицейский. Бог говорит через меня, через нее, это так, на все сто процентов. — Она посмотрела на него более внимательно, возможно, для того, чтобы понять, насмехается он над ней или нет.

— Я об этом слышал, — заметил он. — Это, должно быть, большая ответственность — общаться с вами.

Она ничего не ответила, опять опустив голову.

— Когда мы сталкиваемся с такими ужасами, — продолжал Эйхорд мягко, указывая на труп, — то хотим выяснить, кто это делает, и не допустить, чтобы они убили еще кого-нибудь.

— В моих волосах утри и змеи, и энергия электрического напряжения бегает по моим рукам, и опять по голове, поэтому мы... поэтому вот... как ты видишь, они здесь... поэтому, и затем, и поэтому я и могу... и что случилось, это вы получаете, все это смешано и наоборот...

— Да. — Он понимающе кивнул, как будто она сказала что-то путное. — Я знаю, что вы имеете в виду. Когда кто-то совершает нечто ужасное, полиция должна остановить его. Понимаете?

— Угу. Понимаю. — Старуха кивнула. Они очень хорошо разговаривали. Она посмотрела на Эйхорда: — Я вас тут раньше не видела. Вы здесь живете?