Грязь

Мы оба были одеты в широкие брюки и застёгнутые на все пуговицы рубашки (slacks and button-down shirts). Для нас это было неестественно, но мы не хотели, чтобы наши дети смущались из-за своих грязных рок-н-ролльных папаш (dirty rock-and-roll dads). Никки улыбнулся мне, и мы крепко обнялись. Это было прикольно (It was tripped out): два парня, которые вместе уделали всю планету (who fucking killed the planet together), встретились снова на ступеньках грёбаной начальной школы.

"Я никогда не был здесь раньше", сказал я Никки. "Как мне найти этот класс?"

Он провёл меня в здание и указал на коридор. Я сказал ему, что вернусь через минуту; я хотел удостовериться, что моему сыну нашлось место за партой и что он в порядке (my son was settled and happy). Никки сказал, что он будет ждать, и когда я закончу, мы, может быть, позавтракаем вместе и поболтаем о былых временах.

Но кончилось тем, что я остался с Брэндоном ещё на полчаса, потому что он был слишком взволнован и напуган. Когда я вернулся в вестибюль, там уже никого не было. Я выбежал из здания и с вершины лестницы и оглядел всё вокруг. Никки исчез. Я спустился по ступенькам и заглянул в окно класса, чтобы убедиться, что Брэндон нашёл себе друзей. И он действительно нашёл: он сидел там, смеясь над чем-то. Я сделал ещё один шаг вперёд, чтобы посмотреть, над чем же он смеётся, и увидел сына Никки, Дэкера (Decker), который снимал с себя рубашку. Целое новое поколение Сиксов и Ли — а также Нейлов и Марсов — готовилось выйти в мир.

ТАКИМ ВОТ ОБРАЗОМ, НАШИ ГЕРОИ ЗАКОНЧИЛИ СВОЮ ДВАДЦАТИЛЕТНЮЮ ОДИССЕЮ ГАРМОНИИ И АНИМАЛИСТСКИХ ПРИКЛЮЧЕНИЙ, УСВОИЛИ УРОКИ, БОЛЬШИЕ, МАЛЕНЬКИЕ ИЛИ ВООБЩЕ НИКАКИХ. ТЕПЕРЬ МЫ ОСТАВИМ ИХ ПРОДОЛЖАТЬ КОЛЕСИТЬ ПО СВОИМ ПЁСТРЫМ ДОРОГАМ: СТАНОВИТЬСЯ МУДРЕЕ, ЛЮБИТЬ СВОИХ ЖЁН И ПЛАТИТЬ ВСЕ СВОИ АЛИМЕНТЫ; ПРОЧЕСТЬ СВОИМ ДЕТЯМ ЭТУ ИСТОРИЮ, ИГРАТЬ ДЛЯ ТОЛП ЛЮДЕЙ В ЗЕНИТЕ СВОЕЙ СЛАВЫ, И СНОВА И СНОВА ВОЗВРАЩАТЬСЯ В ФЕДЕРАЛЬНЫЕ ИСПРАВИТЕЛЬНЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ. ДОРОГОЙ ЧИТАТЕЛЬ, ОГЛЯНИСЬ, ЧТОБЫ ЕЩЁ РАЗ ВГЛЯДЕТЬСЯ В ИХ СПИНЫ, И ТЫ УВИДИШЬ, КАК ОНИ ИСЧЕЗАЮТ ИЗ ВИДА, НЕСЯСЬ ВО ВЕСЬ ОПОР В ЛУЧАХ ЗАХОДЯЩЕГО СОЛНЦА, ЧТОБЫ ЗАВОЕВАТЬ НОВЫЕ ЗЕМЛИ, НАПЕВАЯ НОВУЮ МЕЛОДИЮ, КОТОРАЯ НАВСЕГДА ОСТАНЕТСЯ ПРЕЖНЕЙ МЕЛОДИЕЙ. И ЗВУЧИТ ЭТО ПРИМЕРНО ТАК:

Истратить миллион на наркоту,
Иль расфигачить множество машин,
Переебать тупых старлеток Голливуда —
Я это мог легко. Мы все, не я один.

Вы любите не ставить нас ни в грош.
Смешно из ваших частных самолетов
Брюзжание нам слышать и скулеж.
Вы стали жирными, богатыми мешками,
Когда я сдохну, на моем могильном камне
Вы сможете одно лишь начертать.

Я — шарлатан,
Я — маленький поганец,
В говне по жизни и всегда в говно.
Но ты же веришь в этот плоский глянец.
Вранье. Для вас я — маленькая блядь.
Я — всё. И даже больше, так сказать.
Кругом обман, я весь из пустоты —
Насквозь фальшивый. Вот совсем как ты.

Был сорок миллиардов наш тираж.
Мы выжили. Но «Грэмми» нам зажали.
Сто лет мы в Голливуде не играли.
А стоило б явить им свой кураж.

В кольце блестит бриллиант, лежат в кокосе лица,
Всех дивно прет от этих чудо-шприцев.
Мы продавали души, вы — кассеты,
Нас в рабство взяв до окончанья света.

Ты — просто выдумка.
Ты — маленький поганец.
Один из многих безнадежных пьяниц.
За правду принимаешь ты вранье.
Мы схожи. Всё мое — теперь твое.

Я не ожесточился. Я стал лучше.

ПРИЗНАТЕЛЬНОСТЬ

Если делать что-либо таким образом, как это обычно делают «Motley», — значит обречь себя на жуткий геморрой. И эта книга была сделана именно так. (To do something the Motley way is to do something the hard way. And this book was done the Motley way). Этот бесконечный путь к опубликованию всех этих запутанных споров, драк, вендетт, болезней, адвокатов, тюрем, разводов, наркотиков, выстрелов, стрип-клубов и, в особенности, электронных писем, целиком написанных заглавными буквами (E-mails written in all capital letters — не знаю, о чём идёт речь). Фактически вы сейчас даже не держали бы «Грязь» в своих грязных лапах, если бы не следующие люди: