Грязь. Mötley Crüe. Откровения самой скандальной рок-группы в мире

Мы сходили в итальянский ресторан, затем посмотрели какую-то глупую скучную комедию, потому что я был уверен, что во время свидания так поступают все нормальные люди. Тем вечером мы говорили обо всём. Она встречалась со многими озабоченными богатыми парнями и дрянными актёришками, тип Скотта Бэйо. Но она никогда не встречалась с рокером. Я бы сказал, что переломным моментом стало то, когда она попросила меня показать мои татуировки. Она была хорошей девочкой, которая грезила о плохом мальчике, и я знал, что даже мой накрахмаленный воротничок и одеколон «Drakkar Noir» не могли скрыть того факта, что я и был тем самым плохим мальчиком.

Мы вернулись к ней домой и выпили шампанского, но я по-прежнему боялся сделать лишнее движение. Я не хотел, чтобы она подумала, что я в первую же ночь останусь или начну приставать к известной актрисе. К тому времени, когда я уехал той ночью, мы уже построили миллион разных планов вместе.

Постепенно, мы всё чаще стали бывать вдвоём — ходили в рестораны, в кино, на вечеринки. В конце концов, я начал проводить ночи в её доме. Но она не сдавалась, чувак. Я подпаивал её и по-всякому пытался соблазнять её на протяжении многих недель, но она не велась до конца. Это было совершенно другое, чего я никогда прежде не испытывал, и из-за этого мы сблизились и фактически стали друзьями. У неё была живая натура, хорошее чувство юмора и, также как и я, она любила всяческие шалости. Она осыпала меня цветами, и я научился любить их. Я считаю, что на парня, который говорит, что он не любит цветы, нельзя положиться как на мужчину.

Спустя полтора месяца я был уже настолько обработан, что не мог больше терпеть. Мы, наконец, трахнулись. Она заставила меня ждать так долго, что я смаковал каждую секунду, хотя, как вы понимаете, это продолжалось всего лишь несколько секунд. Но той ночью мы делали это снова и снова до тех пор, пока не поверили, что мы действительно влюблены друг в друга, потому что, когда вы с кем-то, кого вы не любите, обычно, хватает одного раза.

На следующее утро я болтался возле её бассейна в своих боксёрских трусах, когда к ней заехал её отец. Хизер была в панике: возможно, она и прославилась, играя на телевидении сексуально агрессивную, властную сучку, но в реальной жизни она была такой скромницей. Она так волновалась, что её папа, который был деканом Инженерного Факультета Лос-Анджелекого Калифорнийского Университета, не одобрит, если увидит все мои татуировки. Я накрылся полотенцами. Но даже при том, что чернила кое-где всё-таки проглядывали, её папа, казалось, не возражал.

После того, как мы трахнулись, наши отношения взлетели на совершенно новый уровень. Однажды, мы смотрели по телевидению соревнования по мотокроссу, и я сказал ей, что хотел бы это попробовать. На следующий день около моего дома стоял кроссовый мотоцикл. Никто — будь то мужчина или женщина — никогда прежде не проявлял ко мне подобной щедрости. Мы постепенно поняли, что мы хотим быть вместе надолго, возможно, даже навсегда.

Когда я покинул её, отправляясь в тур «Theatre of Pain», каждый вечер, играя “Home Sweet Home”, я слышал сигнальный набат, гудящий у меня в голове. Именно этого я хотел всю свою жизнь. Я хотел создать семейный очаг, как мои родители. Я всегда был, что называется, «не пришей кобыле хвост», бегающий по Лос-Анджелесу в поисках кого-то, кто был бы похож на моих отца или мать. Возможно, это происходило от постоянной тревоги, которую, как сказал мой психотерапевт, я унаследовал от своей матери: я боялся быть один, остаться вне общения. Чем дольше тянулся тур «Theatre», тем в большей степени я понимал, что чего я хочу.

Когда во время перерыва в туре я оказался дома на Рождество, Хизер и я ехали по автостраде Вентура на лимузине. Я встал и просунул свою голову в люк на крыше автомобиля.

“Эй”, закричал я Хизэр. “Поднимайся сюда и посмотри, как это здорово”.

“Что?”

“Иди сюда!”

“Что сделать?”

Медленно и неохотно она встала. Как только её голова просунулась через отверстие люка, и её тело прижалось к моему, я спросил её: “Ты выйдешь за меня замуж?”

“Что?” сказала она. “Здесь слишком шумно. Я тебя не слышу”.

“ТЫ ВЫЙДЕШЬ ЗА МЕНЯ ЗАМУЖ?”

“Ты серьёзно?” Она посмотрела на меня скептически.

Я нащупал в моём кармане и вытащил бриллиантовое кольцо. “Я серьёзно”.

“Что?”

“СЕРЬЁЗНО!”