Грязь. Motley crue. Признание наиболее печально известной мировой рок-группы

Наконец, я набрался храбрости. Как только он поднял трубку, я сходу повёл речь о «Лондон», что мы на пути к большому успеху, и что мы могли бы воспользоваться его советом или его поддержкой, или каким-либо наставлением, которое он мог бы дать. Возможно, однажды мы могли бы организовать совместный тур.

"Ты закончил, приятель?", — спросил он.

Я замолчал.

"Я получил ваши фотографии и музыку", — продолжал он. "И я вижу, что вы пытаетесь что-то делать. Но я не могу вам помочь".

"Мужик, мы собираемся стать величайшей группой в Лос-Анджелесе, и я думаю, что это было бы хорошо для нас… "

Он прервал меня: "Да, ну, в общем, я уже слышал всё это раньше, приятель. Мой совет — вам не следует бросать вашу основную работу. Играя такую музыку вы никогда не станете популярными".

Я был опустошен. Он был моим идолом, но теперь в одночасье он превратился в моего врага: циничная рок-звезда, сидящая на троне из дерьма в своём лондонском особняке.

"Ну что ж, — сказал я, — мне жаль, что вы так думаете". Я повесил трубку и полчаса сидел, уставившись на телефон, не зная, смеяться мне или плакать.

В конечном счёте, это только придало мне сил двигаться вперёд и заставить Брайена Коннолли пожалеть о том дне, когда он оскорбил меня. Нашим менеджером был Дэвид Форэст (David Forest) — изощрённый гений, который управлял «Старвуд» наряду с Эдди Нэшом (Eddie Nash), который позднее был замешан в деле Джона Холмса (John Holmes) (когда порно-звезда был обвинен в избиение до смерти четырех человек в доме торговца наркотиками в Лорел Кэньон (Laurel Canyon)). Форэст, всегда щедрый, дал мне и Дэйну Рэйджу работу в клубе — уборка, а днём занятие плотницким делом. Это выглядело так — ночью «Лондон» играли, разбрасывали конфетти и ставили всё с ног на голову, а на следующий день нам платили за то, что мы всё это приводили в порядок.

Только через знакомство с Форэстом я осознал весь тот упадок, который принесло смешение диско и рока на Лос-Анджелесскую клубную сцену. Я сидел в офисе с ним и такими людьми, как Беб Бьюэлл (Bebe Buell) и Тодд Рандгрэн (Todd Rundgren), которые отравляли моё восприимчивое сознание рассказами о передозе Стивена Тайлера и о том, как Мик Джаггер пришёл за кулисы, в то время как все групиз вырубились от героина. Ещё я видел местных героев типа Родни Бингенхаймера (Rodney Bingenheimer) и Кима Фаули (Kim Fowley). Я имел столько бесплатного рома и колы, сколько хотел, плюс я узнал все о наркотиках, название которых прежде только лишь слышал. Это были настоящие наркотики. И я их любил.

Я был молод, хорош собой и имел длинные волосы. Я прислонялся к стене в «Старвуд» в ожидании тонких каблучков с сверхнапряжением в штанах, с чёлкой на глазах и высоко поднятым носом. Не сказать, чтобы я был озабочен этим, но я делал это. Я мог спать, пока не нужно было встать и сделать что-то, чтобы заработать денег, был ли это телефонный маркетинг или продажа всякого дерьма по домам, или работа в «Старвуд». Ночью я шел в «Старвуд» и пил, и дрался, и трахал девок в ванной. Я действительно думал, что я стал моими гребаными героями: Джонни Тандерсом и Игги Попом.

Теперь, когда я оглядываюсь назад, я понимаю, насколько наивным и невинным я был тогда. Не было ещё никаких самолетов и полностью распроданных стадионов, никаких особняков и «Феррари». Не было никаких передозировок и оргий с вставлением гитарных грифов в задницы тёлкам. В клубе я был всего лишь дерзким ребёнком, который, как и многие другие до и после него, думал, что набухший член и горящие ноздри означают, что ты — король Мира.

Глава 4. Мик «Ценный нравственный урок относительно суждения о людях по внешним признакам, включая недостаток веса и нагноение на тельце жареного цыплёнка»

Я подвергаю сомнению многие вещи и формирую своё собственное мнение. Эти суждения для меня столь же существенны как ракетные технологии или что-то ещё. Кто говорит, что вы должны верить чему-то только потому, что вы читали об этом в книге или видели в кино? Кто эти люди, которое утверждают: “Это единственно верный путь”? Когда все верят в одни и те же вещи, они становятся роботами. У людей есть мозги: они могут постичь что угодно, например, как летает НЛО.

Когда я учился в начальной школе в 50-е, в разгар холодной войны, у нас были тренировки под названием «пригнись и спрячься». Нам говорили, что, если упадёт водородная бомба, все, что мы должны будем сделать, забраться под наши парты и прикрыть головы руками. Сегодня кажется смешным, что парта должна была защищать нас от радиации и полного уничтожения, но в то время мы испытывали пиетет к, возможно, интеллектуальным и информированным людям, которых мы называли своими учителями. Помню, я записал в моей записной книжке большими буквами «ПРИГНИСЬ И СПРЯЧЬСЯ» с кавычками по бокам и гигантским знаком вопроса. Что за шутка. Эта черепашка оказалась полной ерундой.