Грязь, пот и слезы

Впервые я летел ночью в военном вертолете над самыми горами. Как и мои товарищи, после суровых учений я чувствовал себя уверенным и непобедимым.

Вскоре вертолет завис на высоте всего пять футов от обдуваемой ветром вершины. Мы тихо выгрузились и заняли круговую оборону, а вертолет скрылся в ночном небе.

Вскоре наступила полная тишина, нарушаемая только свистом ветра, а мы тихо лежали и выжидали. Прежде чем действовать, нам нужно было привыкнуть к этой тишине.

Затем мы вышли в разведку. До нашего первого контакта было семь миль.

Нас должен был встретить неизвестный человек на неизвестном транспортном средстве, который уточнит направление к нашей цели и сообщит нам разведывательные данные нашей операции.

Мы прибыли на указанное место, рассеялись и заняли позиции, после чего замерли и стали напряженно прислушиваться.

Однако по мере того, как проходило возбуждение, нас начала одолевать дремота.

«Не спи, Беар! Давай соберись!»

Эти несколько часов ожидания мы, замерзшие, неподвижные и скованные, боролись со сном.

Я то и дело клевал носом, вздрагивал и просыпался, стараясь стряхнуть усталость и оцепенение. Я даже опустил подбородок на заостренный кончик мушки винтовки, чтобы только не уснуть.

Наконец на опушке появился агент.

Мы быстро и бесшумно забрались в задник его фургона. Примерно полчаса мы тряслись по узким лесным тропинкам, подсвечивая себе красными фонариками и изучая врученные нам агентом карты.

Вскоре он высадил нас на обочине заброшенной дороги и пропал в темноте.

Мы отправились в путь, направляясь к месту проведения нашей операции, где нам предстояло в первый раз увидеть наш главный объект.

Сценарий операции был прост.

Нашей целью было место, где, по данным разведки, укрывался преступник, удерживающий заложника. Если информация подтвердится, нам давалось двадцать четыре часа на то, чтобы соединиться с двумя другими группами разведчиков, объяснить им ситуацию, разработать совместный план по освобождению заложника и выполнить его. Затем мы должны будем добраться до конечного пункта встречи.

Оттуда все разведывательные группы и заложника должны были вывезти на машинах. В конце всей операции нас поджидала опасность. Нас поймают, и тогда начнется заключительная стадия операции «захвата». Разумеется, мы знали, что все это только игра. Но за месяцы постоянных тренировок привыкли воспринимать все как подлинные события.

Это был главный принцип подготовки солдат к реальным боевым действиям: тяжело в учении – легко в бою. Как можно больше приблизить учения к реальным условиям, и, когда дело дойдет до настоящих боевых действий, меньше будет неожиданностей и сюрпризов.

А за многие годы своего существования САС научилась проводить учения таким образом, что их трудно было отличить от реальных боевых операций. Можете поверить мне на слово.

Глава 62

Мы заняли позицию, из которой хорошо был виден заброшенный дом – наш объект. Замаскировавшись, мы установили порядок дежурства. Смена длилась два часа, за эти два часа два человека наблюдали за объектом, ожидая каких-либо движений противника; а вторая пара ела и отдыхала.

Я с облегчением закрыл глаза, хотя бы на два часа.

Стояло лето, солнечные лучи весь день падали на наше тщательно замаскированное укрытие и согревали нас, что было приятной переменой после непрерывных дождей, которые докучали нам предыдущие десять дней. Затаившись, мы пристально наблюдали за объектом, находившимся от нас всего в трехстах ярдах.

Наше задание на следующую ночь – привести на наш наблюдательный пункт еще две группы, до которых было несколько миль. Это должны были сделать мы с Мэттом, тогда как оставшиеся два разведчика будут продолжать следить за объектом.

Встреча с другими группами была назначена на период от трех до пяти часов утра.

Мы с Мэттом прибыли на место заранее и стали ждать.

Мы укрылись в густых зарослях терновника. Снова начался дождь с сильным ветром, и я натянул на голову капюшон, чтобы согреться.

Мы дежурили по очереди, но вскоре от усталости оба заснули. Ужас! Но к счастью, услышав шорох листьев под ногами приближающихся людей, я проснулся.

В первой группе был офицер 23-го полка. Я тихо прополз вперед, дотронулся до его плеча и проводил всю группу к месту укрытия.

Когда мы вернулись, Мэтт уже не спал и выглядел свежим и бодрым, будто всю ночь бдительно вел наблюдение. Офицер показал мне большой палец в знак одобрения.

Он даже не заподозрил, что каких-нибудь пять минут назад мы с Мэттом безмятежно дрыхли, сдвинув шапки на нос и посапывая. Если бы нас накрыли в этот момент, то тут же вышвырнули без разговоров.

(Но назовите мне хотя бы одного солдата, который за весь отбор в САС едва не попался на таком проступке.)

Все мы не без изъяна.

К рассвету мы привели новые группы к нашему главному НП, находившемуся в нескольких сотнях ярдов позади объекта. Мы устроились на позиции и продолжали наблюдение. Был уже день, но противник себя не обнаруживал.