Грязная бомба

Появился Этинзон. Судя по тому, что он появился один, без правдоруба, – договориться удалось и с этим. Договориться можно с любым, вопрос лишь в умении и желании договариваться. Как говорят в Одессе: я девушка порядочная, а потому – дорогая…

– Как?

– Нормаль.

– Пойдем на борт, что ли…

– Подожди…

Левитас недоуменно посмотрел: он что, собирается падать на колени и землю целовать? Но Этинзон всего лишь достал пачку сигарет.

– Покурю здесь в последний раз.

Левитас бросил взгляд на завод, на домны. И вдруг он увидел, как Проводник, стоящий лицом к нему за спиной Этинзона, достает пистолет.

Он сначала не понял… обернулся назад, думая, что опасность – сзади. Ну не может же быть! Но сзади был только корабль… он с ужасом повернулся…

Леня Этинзон был уже совсем рядом, когда пуля ударила его в спину. Он полетел вперед с искаженным от боли и гнева лицом. Левитас, раскинув руки, поймал его, прижал к себе, сам пошатнулся, но устоял. За спиной заговорили автоматы: это боевики на корабле били по его охране, по вертолету…

– Леня… – прошептал Левитас.

Этинзон открыл глаза:

– Ду… ра…

– Чего? Леня!

– Дураки… мы…

Этинзон кашлянул кровью и обмяк на руках у хозяина области.

Левитас поднял невидящие глаза на Проводника. Он держал пистолет Стечкина, но Левитас не видел его. Он видел форму, ее купил он… автоматы… их купил он… эти пикапы… их купил он.

Все купил он.

И теперь…

– Что же ты творишь, сынок… – спросил его Левитас.

– Жид мне не отец… – сказал, как плюнул, Проводник.

И выстрелил.

Нурислам Чамаев неспешно спустился с борта корабля. Он был без охраны, по крайней мере, видимой. Левитас и Этинзон лежали на грязном бетоне… хозяева области, хозяева трети страны. Дохлые, как рыба у Галатского моста в Истамбуле.

Все умирают…

Обмануть этих идиотов, бегающих со свастиками, было легко. Как отнять конфетку у ребенка. В конце концов, они сами рады были обманываться. Обезумевшее от ненависти украинское государство в целях организации каких-то там батов для возвращения Крыма впустило в страну, в Николаевскую, в Херсонскую области опытных вербовщиков и подстрекателей – «Аль-Каида», «Исламское государство», Нурджуллар, секта Фетуллаха Гюллена… короче говоря, сами, своими руками впустили на свою землю потомков тех, кто торговал славянами на арабских невольничьих рынках. Впустили тех, за изгнание кого с родной земли положило головы не одно поколение предков, с кем бились насмерть Суворов и Кутузов. С одной стороны – опытные, взрослые мужики, от которых за километр кровью смердит. С другой – пацаны, которых просто бросили в мясорубку войны, которые хотят побеждать, но не знают, как. И для которых джип за пятьдесят штук, который арабский шейх меняет, как только пепельница переполнится, – мечта всей жизни…

Они и сами не заметили, как впустили на свою землю смерть.

– Молодец.

Нурислам Чамаев достал айфон, щелкнул одного убитого, потом другого. В разведке тоже есть отчетность, потом скажут – не работаешь…

– Теперь слушай дальше. Корабль идет вот в этот порт. Вы сходите здесь.

– Деньги?

– Бача, разве я тебя когда-то обманывал?

«Бача» означало «мальчик для гомосексуальных утех». Но украинцы этого не знали…

– Вот, смотри…

Проводник раскрыл брошенную ему сумку. Там плотно лежали пачки пятисотевровых купюр. Столько он не видел и не получал за все время своей короткой жизни…

Ни он, ни его, не евшие в детстве досыта пацаны…

– Остальное?

– Как договорились.

Проводник посмотрел подозрительно. Он даже не знал истинную цену того, что везет судно, что стоит на кону.

– Смотри, кинешь…

– Я тебя хоть когда-то кидал, бача?

Вопрос повис в воздухе…

К Проводнику подошел один из его подчиненных, неуместно отсалютовал:

– Слава Украине!

– Героям слава. Прибрались?

– Так точно. Этих куда?

Проводник вопросительно посмотрел на Чамаева, тот пожал плечами:

– Куда хотите. Можете, как и всех остальных, – в воду.

– Этих – туда же… – приказал Проводник.