Грязная бомба

Ты добр – в том твой небесный грех
Иль преступленье: ты хотел
Несчастьям положить предел,
Чтоб разум осчастливил всех!
Разрушил Рок твои мечты,
Но в том, что не смирился ты, —
Пример для всех людских сердец;
В том, чем была твоя свобода,
Сокрыт величья образец
Для человеческого рода!
Ты символ силы, полубог,
Ты озарил для смертных путь, —
Жизнь человека – светлый ток,
Бегущий, отметая путь,
Отчасти может человек
Своих часов предвидеть бег:
Бесцельное существованье,
Сопротивленье, прозябанье…
Но не изменится душа,
Бессмертной твердостью дыша,
И чувство, что умеет вдруг
В глубинах самых горьких мук
Себе награду обретать,
Торжествовать и презирать,
И Смерть в Победу обращать.
И смерть в победу обращать…

Он не хотел смерти. Но готов был принять ее, если того потребуют обстоятельства.

Кто-то должен положить этому конец. Раскрыть планы опасных психопатов, которые начитались дурно написанных книжек Маккиндера[57] конца позапрошлого века и решили, что нашли свой Священный Грааль. И которые готовы ради того, чтобы проверить свои безумные теории, поддерживать кого угодно – от неонацистов до исламских экстремистов. Готовые жертвовать сотнями и тысячами людей, чтобы добиться своих геополитических целей. Заигравшихся в игры настолько, что потеряли представление о границах допустимого, не помнят, что за строками аналитических записок и агентурных донесений – живые люди, их судьбы. Подчас – миллионы людей.

В свое время Германия не смогла остановиться на пути к пропасти – просто некому было остановить. Но теперь…

Илов обернулся и увидел, что за ним, точнее, в том же направлении, по противоположной стороне улицы идет молодой человек. На нем были мешковатая, из синтетического материала куртка, черные очки, шапочка, а на боку – сумка, очень похожая на ту, в какой помещается укороченная автоматическая винтовка.

Сознание обдало холодной водой – они нашли его.

Илов развернулся и пошел в другую сторону. Молодой человек последовал за ним, не приближаясь, впрочем.

Полиция… где находится полицейский участок? Хотя нет… в полицию они его все равно не пустят. Да и не сделает ничего полиция. Хабеас Корпус Акт – все это осталось далеко в прошлом, которое было до одиннадцатого сентября.

Если они, ради того, чтобы его поймать, объявили красный уровень террористической угрозы и закрыли небо, посадив все самолеты и устроив транспортный коллапс, в посольство они его точно не пустят…

Уйти тоже не удастся – все крупные города покрыты сетью наблюдения, здесь видеокамер больше, чем в любой другой стране мира.

Значит, остается только одно…

Эрих Илов просто шел по английской улице и думал о полковнике фон Штауффенберге. О том, как этот полковник, искалеченный герой войны, видя, что его родина гибнет от действий убогого австрийского психопата, вообразившего себя настоящим немцем, сделал бомбу и пронес ее на заседание в ставку. Он понимал, что может погибнуть, но понимал и то, что его смерть – ничто по сравнению с жизнью Германии.

Что он чувствовал, когда шел в бункер с бомбой? Страх?

Нет. Наверное, он чувствовал спокойствие – как человек, принявший окончательное решение и намеренный выполнить его во что бы то ни стало.

Как он сейчас…

Впереди – большой фургон «Форд» резко вильнул и остановился там, где нельзя. Из него высадились еще двое – такие же, как тот, первый. Обернувшись, Илов увидел, как тот, первый, перебегает улицу, чтобы отрезать ему путь к отступлению.

Илов встал на край тротуара и заорал:

– Назад! У меня бомба!

Прохожие шарахнулись в сторону, оперативники моментально отреагировали – один из них выхватил из сумки укороченный «НК416» и встал на колено. Скорее всего «22САС» или «СБС», специальная лодочная служба… кто у них дежурный по городу…

– Не подходить! Бомба!

Второй успокаивающе поднял руку:

– Герр Илов, спокойно. Нас прислали за вами.

– Не подходить!

– С вами просто хотят поговорить. Мы не сделаем вам ничего плохого.

Краем глаза Илов заметил, как на улицу выруливает новенький, красный «Даблдеккер», его водитель явно был не в курсе происходящего.

– Герр Илов…

– Да пошли вы!

Илов шагнул на мостовую и бросился под автобус. Последним в жизни движением он отбросил зажатый в руке смартфон на противоположную часть улицы…

Из новостных лент