Грязная буйная штучка (ЛП)

Проглотив, он заканчивает предложение за меня:

– Дерьмово?

– Ага.

– На следующей неделе у тебя будет шанс рассказать ему обо всем, что чувствуешь. Мы вместе обедаем, – встречаясь со мной взглядом, Сэл невинно хлопает ресницами.

Блин.

***

– Серьезно, Ансель, – интересуюсь я, усаживаясь на диванчик в Great Maple, где мы встречаемся со всей бандой на очередном субботнем завтраке. – Сколько ты тратишь на авиабилеты, прилетая сюда практически на каждые выходные?

– Много, – смеясь и показывая свои неприлично красивые ямочки на щеках, соглашается он. – Но на эти выходные я прилетел, чтобы мы смогли найти дом.

– Э-э, прости, что? – спрашиваю я, наклоняясь вперед, чтобы встретиться взглядом с Миа.

– Что ты сказал? – добавляет Лола.

– На этой неделе закончился процесс! – визжит и улыбается во все 32 зуба Миа, – Ансель теперь официально может искать работу здесь, и у него уже назначено собеседование в отделении Калифорнийского университета Сан-Диего.

– Срань господня, это же чудесно! – я подскакиваю с дивана и поднимаю Оливера, чтобы я добраться до Миа с другой стороны. – Ребята, я так за вас рада!

К женской куче-мале присоединяется Лола, и я слышу, как Ансель говорит что-то про видеокамеру и добавление желе.

Я выбираюсь из клубка и шлепаю Анселя по руке, перед тем как поправить свою рубашку.

– Не могу поверить. Теперь мы все будем вместе!

– Ну. Не совсем, – говорит Лола, выражением лица показывая, что это неловко.

– О, точно. Все, кроме Финна, – говорю я, и все так смотрят на меня, словно я хрупкая, как яичная скорлупа, и подкатилась к краю стола. Я смеюсь, пожалуй, слишком громко и почти истерично. От этого становится еще более неловко. – Очевидно, что я понимаю: его здесь больше нет, – после чего, сама не знаю, зачем я только открыла рот, и меня никто не остановил, добавляю: – Он уехал, даже не попрощавшись.

Лола фыркает, поглаживая мое плечи.

– Ш-ш-ш, дикарка.

Я снова смеюсь.

– Я что, стала похожа на безумную, да?

– Немного. – смеясь, соглашается Ансель.

– Я ездил к нему на прошлой неделе, – заявляет Оливер, и я уверена, что слышу визг тормозов у себя в голове.

– Ты видел Финна?

– Ага. Я полетел, чтобы узнать, что произошло, ведь никто мне ничего не объяснил, – он тяжелым взглядом смотрит на меня, но потом подмигивает.

Видите? Я же говорила про непроницаемое лицо Оливера. А я бы ни за что не сказала, что пару недель назад он переживал по поводу отъезда Финна, оставил свой магазин в руках малонадежного НеДжо и полетел в Канаду, чтобы все выяснить.

Мне хочется как-то дать понять, что я не по уши в боли от того, что кто-то слетал к Финну и проверил, как у него дела. И по их взглядам мне ясно: они ждут, что я легкомысленно отшучусь по этому поводу… но я не могу.

Я закончила злиться. Знаете, это очень выматывает, да у меня не особо-то и получалось. Я чертовски скучаю по Финну, мне не хватает моего единственного, и я так ревную, что Оливер его видел, что покрываюсь красными пятнами.

– Ты как вообще? – осторожно спрашивает Лола.

– Да не очень, – признаюсь я. – Мне нужно будет на следующей неделе смотреть лодки с Сэлом, и мы пригласили Финна на обед в благодарность, что он будет работать консультантом. Я уже знаю, что будет неловко и тяжело, ведь у него так хорошо получается быть отстраненным и профессиональным. И из-за этого мне грустно.

Господи, меня бесит, что я такая откровенная, когда мне плохо. Кажется, родители меня натренировали выплескивать все настоящие чувства, а не прятаться за стеной сарказма.

– Если тебе поможет, – говорит Оливер, – он выглядел также как и ты, когда я сказал, что ты заезжала к нам в день его отъезда.

– Ты рассказал ту часть, когда я была зла, или что мне было грустно? – спрашиваю я. – Потому что мне хочется, чтобы он представлял меня в офигенных сапогах и с бензопилой в руках.

Оливер смеется, качая головой и возвращаясь к своим вафлям.

– Он объяснил, почему разозлился?

– Немного, – отвечает Оливер, снова откусывая.

– Так все-таки он немного переборщил, да? – я слышу по своему голосу, что даже мне сложно в это поверить.

Ковыряясь в своем завтрака, Ансель спрашивает:

– Он рассказывал тебе, почему бросил колледж?

– Ага, немного. Я имею в виду, мы толком и не говорили на эту тему, но знаю, что он бросил, чтобы начать рыбачить с семьей.

– Не совсем, – отложив вилку, говорит. – Он бросил, чтобы управлять семейным бизнесом.

– Подожди, – подняв руку, перебиваю я. – Говоришь, в колледже? Я думала, он взял все на себя после «Разъезжай и Сооружай».

– Нет, – говорит Оливер. – Когда ему было девятнадцать лет, у отца случился сердечный приступ, а затем и инсульт год спустя. Колтону тогда было шестнадцать, а Леви вроде около одиннадцати? Поэтому для Финна буквально не было другого варианта, кроме как взять все в свои руки.